— Дывись, Грицько, така здорова рыбина в ставку ще не попадалась! Може, це стара щука або африканский крокодил, — и раскатисто рассмеялся.
— А ну, Микола, греби швидше! Треба опизнаты — щука це або людина? — весело откликнулся второй рыбак, забрасывая леску.
Артур от неожиданности замер, хотел нырнуть поглубже, но было поздно. Дядьки руками втянули его в хрупкий челн и причалили к берегу.
— Одягайся, хлопче. Не вести же тебе в такому сраму до штабу. Люди со смеху покатятся. — Махновцы были без оружия и вели себя незлобливо.
Артур неторопливо пошел к вербе, оделся. Засек место, где спрятал оружие. По дороге дядьки заспорили. Один настаивал отвести задержанного в село, где стоял штаб, второй сомневался.
— Послухай, Грицько, — почесал затылок напарник. — Сегодня недиля, свято. Без рибы повертаться до села нема резону. Да и батьки там сегодня немае. Вин другий тиждень гуляе на свадьби у Максимовой дочки Параськи. Давай спроводим хлопця до хутора, посадим пид замок в клуню, а ранком доставим до штабу. Пидем ще порыбачить. Вже солнце на заходи.
Толкнув Артура в ветхий амбар, они щелкнули наружным замком и удалились. «Худое начало. Надо же было так нелепо попасться на удочку этим ловцам», — ругал себя разведчик. Близился вечер. Из небольшого оконца Артур наблюдал за улицей, где стояли три-четыре хаты. Невдалеке крутились жернова мельницы, журчала вода. Изредка из хаты в хату проходили мужики и бабы, не обращая никакого внимания на запертый амбар. Слегка перекусив хлебом и куском сала из своего нещедрого запаса, арестованный задумался, как незаметно выскользнуть до наступления утра из своего временного места заключения. Решетка на окне была прочной, но дощатая дверь на запоре — ветхая и слетела бы с петель от легкого толчка. Оставалось дождаться темной украинской ночи.
Времени еще оставалось немало. Артур вспоминал беседу с командиром о батьке Махно. Некогда пострадавший от царской охранки за свои анархистские убеждения Нестор Махно был освобожден из Бутырской тюрьмы Февральской революцией. На родине, в Гуляй-Поле, он сформировал из зажиточных крестьян, беглых анархистов-матросов и городских люмпенов отряд, который постепенно разросся в крупную повстанческую армию. Ее боевые действия распространялись от Днестра до Дона. О вероломстве и безудержной жестокости батьки знали и красные, и белые, и оккупанты. Его отряды избегали прямых столкновений, рейдировали по тылам противника, вихрем налетали на слабо защищенные гарнизоны, сея панику и обирая население до нитки.
Разгадать военно-политические планы Махно было нелегко. Начав на Левобережной Украине боевые действия против австро-немецких оккупантов, он неожиданно выступил против войск гетмана, затем повернул свои тачанки на петлюровцев. Несколько раз вступал в союз с командованием советских войск, но трижды нарушал эти соглашения.