— Простите за нескромность, Лев Борисович, но каково ваше личное отношение к Советской России? — спросил лейтенанта Артур Карлович.
— Я всегда был далек как от эмигрантских страстей, так и от политики вообще. Студентом познакомился с французами, симпатизирующими Советской стране. Начал читать марксистскую литературу, труды Ленина. К России отношусь как к своей Родине и не теряю надежды вернуться. События в Эфиопии, бесчинства гитлеровцев в Германии, наконец, фашистский мятеж в Испании окончательно определили мое мировоззрение. Не раздумывая, я оказался здесь…
После ухода лейтенанта Сыроежкин, видя на лице Артура недоумение, посвятил его в историю молодого Савинкова.
— Когда арестовали Бориса Савинкова, Лева был еще мальчишкой, учился в пансионе. Сыном и семьей старший Савинков не занимался, и влияния отца сын на себе практически не испытывал. Потеря близких поставила Льва в тяжелые материальные условия. Бывшие друзья отца им не интересовались. Только благодаря своим незаурядным способностям Лев закончил университет, самостоятельно изучил иностранные языки. Узнав о судьбе отца, не осуждал его, но и понять вражду Бориса Савинкова к Родине не смог.
Здесь в Мадриде он отлично изучил подрывное дело, сражается на самых опасных участках фронта. Откровенно говоря, Артур, его отвага, честность и бескорыстие импонируют мне. Я даже назначил его своим адъютантом.
Лев Борисович Савинков, уже будучи в чине капитана, воевал в Мадриде, пока не пала республика. После захвата власти Франко вернулся в Париж, занимался литературной деятельностью, писал о борьбе испанских революционеров-республиканцев против Гитлера и Муссолини. После вторжения гитлеровцев во Францию добровольно вступил в ряды Сопротивления, сражался в рядах французских партизан — «маки». В пятидесятых годах встречался в Париже с Константином Симоновым. Встречи были сердечными, искренними. Симонова заинтересовала судьба сына Бориса Савинкова. Он даже попытался опубликовать в Москве некоторые из его произведений.
Расставание с Испанией было грустным. Жаль покидать боевых друзей, с которыми Спрогис ежечасно рисковал жизнью в тылу врага. Путь его лежал в Ленинград через Париж и Гавр. Вместе с ним уезжала и переводчица Лиза Паршина.
Почти полтора года провел в боях на Пиренейском полуострове Артур. Пройдут годы, и он станет кавалером 25 правительственных наград, но никогда не забудет, что первые ордена заслужил на испанской земле в яростных сражениях с фашизмом, нависшим зловещей свастикой над Европой.
— Я никогда не думал о наградах. В самых рискованных операциях в Испании мной руководили совесть коммуниста-интернационалиста, стремление помочь республике не допустить к власти фашистов. О своем награждении я узнал лишь по возвращении в Москву, когда меня пригласили в Кремль и вручили сразу два ордена — Ленина и Красного Знамени, — вспоминал Артур Карлович.