— Оружие есть у всех?
— Так точно! Двадцать винтовок еще осталось.
— Хорошо, — похвалил Орленко.
— А патроны есть?
— Вот! — показал Циркин на груду ящиков в вестибюле. — Это мы уже у пехотинцев урвали. Но мало: штук по пятьдесят на брата.
— Ничего, — успокоил Орленко, — постараемся стрелять без промаха!
Он оглянулся и подозвал шофера Костю.
— Мчись в штаб к пограничникам. Узнай, где там у них особенно жарко. И быстро назад. Понял?
Чтобы как-то заполнить время, он дал команду привести оружие в боевую готовность. Люди бросились разбирать патроны, протирать винтовки. Руки у всех были в масле. В ход пошли газеты, носовые платки…
Секретарь горкома посмотрел на новые, красивые шторы. «А, черт с ними, — решил он, — все равно война».
— Снимайте их, хлопцы, и разбирайте на тряпки. А кто уже в полной боевой — выходи во двор строиться.
Протерев свою винтовку и набив карманы патронами, он еще раз осмотрел свой отряд. Люди стояли повзводно, с командирами во главе. Теперь, получив оружие, все держались молодцевато и делали вид, что не обращают внимания на взрывы. А стрельба все усиливалась. В стороне пролетело на восток несколько самолетов. В глаза било солнце, и Орленко увидел только черные крестики, утонувшие в розовом мареве. «Сколько же сейчас времени?» — вдруг спохватился он и взглянул на часы. Стрелки показывали четверть шестого. «Неужели прошел всего один час? — изумился он и подумал. — А еще вчера мы целых полдня обсуждали какой-то несчастный вопрос об оформлении витрин… Вот что значит темп войны…»
Возле него, скрипнув тормозами, остановилась машина. Приехал Костя.
— Начальник комендатуры капитан Дьячков передал всем привет! — выкрикнул он и тут же, испугавшись, что может разгласить военную тайну, перешел на шепот. — Он сказал, Петр Васильевич, что самый опасный участок от моста и вправо, до водокачки. Пусть, говорит, ваши там помогут. А часть отряда просил направить в его распоряжение. Заодно надо чердаки прочесать в районе набережной и глубже, до рынка, а то в них диверсанты засели… Вот, — он показал на разбитое стекло, — это они, гады, в меня шмалили!
Орленко подозвал командиров взводов и коротко объяснил задачу. Он разделил отряд на две группы: по два взвода в каждой.
Одна группа направлялась, как просил Дьячков, в комендатуру, другая должна была скрытно, через проходные дворы, выйти на набережную. Он сам вместе с взводами Циркина и Мельника пойдет во главе второй группы.
«Ну, брат Петро, — подстегнул он себя, — кажется, начинается. Теперь смотри не оплошай!»
— Группа, смирно! — крикнул он. — Слушай мою команду: по отделениям становись!