— Но вы могли бы от себя что-то добавить?
— Мог. И в свое время хотел, после выхода к своим… Например, о нашем боевом опыте. Ведь война тогда только начиналась, а мы как-никак прошли марш почти в девятьсот километров, прорвали несколько вражеских заслонов, видели немцев, как говорится, и спереди и сзади и что-то поняли и в их и в своей тактике. Наш опыт мог бы пригодиться. А сейчас…
Генерал почему-то улыбается. Его улыбка немного смущает меня. Но генералу шестьдесят, а мне сорок. Он мудр, как буддийский бог. «Стоит ли молоть воду в ступе?» — читаю я в этой улыбке.
— Разрешите хотя бы небольшую пресс-конференцию?
— Небольшую — пожалуйста.
— Вы, конечно, знаете об обороне Бреста. Скажите, можно ли сравнить с ней оборону Перемышля?
— И можно и нельзя.
— Как это понимать?
— Начну с «нельзя». С точки зрения военной, это совершенно разные обороны. Оборона Бреста возникла стихийно: войска, которые находились в городских казармах, просто не успели получить приказа об отходе и оказались во вражеском окружении. Это заставило их укрыться в казематах старой крепости — месте, наиболее надежном для спасения жен и детей военнослужащих и одновременно для отражения немецких атак с помощью одного лишь стрелкового оружия. Они надеялись, что наши скоро вернутся и освободят их. Но главные силы гитлеровцев прошли далеко вперед, вражеское наступление развивалось. Оборона была обречена. Брестцы, наконец, поняли это и все равно продолжали биться — до последней капли сил, до предела человеческих возможностей… И за это им вечная слава!
Оборона Перемышля сложилась как следствие продуманного контрудара и решала поставленную оперативную задачу: удержать в наших руках основные дороги, ведущие непосредственно к Львову, что мы и делали в течение недели. Львов был взят противником значительно позже предусмотренного им срока, что давало возможность нашей армии организованно отойти на восток и уже на новых рубежах подготовиться к активной обороне.
Во-вторых, оборона Бреста, точнее, Брестской крепости осуществлялась небольшими силами, что-то около полка, и была предельно локальной, то есть ограниченной узким кольцом бастионов. Оборона Перемышля была сравнительно растянутой, в ней участвовало до двадцати тысяч бойцов и командиров, имевших в своем распоряжении, кроме стрелкового оружия, несколько легких танков и свыше ста орудий и минометов. Ее огневой вал был для врага весьма чувствителен.
Но в моральном плане и та и другая обороны имели, пожалуй, равное значение: Перемышль тогда, в первые дни войны, поскольку об этой обороне писалось в газетах, а Брест в основном после войны, когда о защитниках крепости рассказали и в книгах, и в пьесах, и в кинофильмах… Конечно, мужество защитников Брестской крепости было исключительным — об этом лучше всех написал Сергей Сергеевич Смирнов. Вот и учитесь у него — правде учитесь!