«Солнце было большим и красным. Но из ржи еще долго раздавались полные отчаяния и муки мольбы: «Санитаров! Санитаров!» Таков был кровавый урожай. От одного нашего полка. Он был огромным».
Где-то мелькает даже не лишенное оснований свидетельство, что якобы Гитлер был взбешен бездарностью командующего группой «Юг» фельдмаршала фон Рунштедта, не сумевшего «в срок» управиться с какой-то одной советской дивизией, преградившей его войскам прямую дорогу на Львов…
Они пишут. И много пишут. Их мемуары, наводнившие сейчас книжные рынки Европы, как бы подсказывают настоящим и будущим преемникам Гитлера: учтите прошлое, не обольщайтесь мечтой о легкой победе над «восточным колоссом», а хотите победить — призовите в советники нас, бывалых вояк, мы-то уж знаем, как нам теперь с ним справиться, ученые…
Но это сейчас. А что они говорили тогда? Мне в руки попадает единственная книга, и то на польском языке, — оперативный дневник немецкого генерала Гальдера, бывшего начальника гитлеровского генштаба. Гальдер был точен, как хронометр, и вел свой дневник каждый день. Даты, факты, выводы… Однако у него слова «Перемышль» я не нашел.
Я снова написал об этом Стрижкову. И вскоре получил ответ. Юрий Константинович пояснял, что Гальдер дважды упоминал Перемышль, не прямо, но упоминал. 24 июня, на другой день после нашего контрудара, эхо которого не могло не дойти до гитлеровской штаб-квартиры, немецкие танки пошли в обход и прорвались на север от 99-й дивизии у Радымно. И Гальдер записывает:
«17-я армия своим правым флангом достигла возвышенности в районе Мостиски. Танковая группа Клейста, имея теперь в первом эшелоне четыре танковые дивизии, вышла к реке Стырь. Противник бросает в бой свои резервы, подводимые из тыла. Таким образом, существует надежда, что в ближайшие дни нашим войскам в ходе дальнейшего наступления полностью удастся разбить силы противника, расположенные на Украине. Следует отметить упорство отдельных русских соединений в бою. Имели место случаи, когда гарнизоны дотов взрывали себя вместе с дотами, не желая сдаваться в плен».
Да, насчет упорства «русских соединений» Гальдер не ошибся. И все же он еще надеялся на «блицкриг». Но посмотрим на карту. Возвышенность в районе Мостиски, куда вышли немцы, находится строго восточнее Перемышля. Враг рвался к Львову. Но почему же он выбрал окольный путь? Не проще ли было двигаться прямо через Перемышль — по тому самому мосту и дальше — по улице Мицкевича на Львовское шоссе? Конечно, гитлеровцы так и рассчитывали. Но «прямо» не получилось, наш генерал Снегов и его бойцы смешали карты врагу, и тому пришлось, как говорится, чесать левое ухо правой ногой, искать обходный путь… И дело здесь вовсе не в «бездарности» Рунштедта, а в таланте Снегова и мужестве его бойцов и командиров. Но о наших талантах немецкие мемуаристы предпочитают молчать.