Новый перевал (Шестакова) - страница 143

— Не знаю. Так наши старые люди говорили, такие горы страшно.

— Как-то нескладно получается, Дада, — мягко журил его Колосовский. — Ты лучший стахановец в колхозе, а держишь в голове такую чепуху. А если мы расскажем твоему сыну о том, как ты горы испугался, будет смеяться, наверное?

— Как хочет. Не знаю. Пускай смеется, — махнул рукой Дада.

Очевидно, сила привычки, боязнь нарушить законы предков еще смущали старика. Желая прекратить расспросы, Дада, месивший тесто для лепешек, попросил меня найти несколько колышков, чтобы вбить их в землю и укрепить палки, на которые он бросил тент. Надвигалась большая, темная туча. Динзай разложил огромный костер.

Уссурийская белка. — Пешком по тайге. — Шумный ключ. — В поисках жень-шеня. — Последний бат.

Туча прошла стороной, ветер разметал ее в клочья, и над нашими головами прошелестело лишь несколько крупных капель.

Ночь была лунная, звездная. С непривычки под открытым небом, без всякого шатра, спать как-то неприятно. Все кажется, что сбоку подкрадывается зверь. Несколько раз я поднималась и подкидывала в огонь сухие палки. Из палатки Колосовского, из-под тента, где спали Дада и Семен, доносился храп. По ту сторону реки лежала большая черная коряга. Вода об нее билась, и от этого стоял ровный шум, как будто где-то работала мельница.

Под утро стало прохладно. На рассвете Дада разбудил меня протяжным зовом из, берестяного рожка. Он ходил по берегу и манил изюбря. Только теперь я разглядела, что сплю около небольшого ручья. Ручей шелестит у самых ног, пробираясь по камешкам. Перед глазами — два небольших дерева: ива и ольха. С ветки на ветку прыгает белка. Хитрая, шустрая зверушка затаилась в ветвях, как только услышала шум. Дада идет и целится в нее камнем. Белка прыгает с одного дерева на другое. Пушистый хвост ее мелькает в ветвях, черные глазки испуганно смотрят вниз. Дада продолжает кидать в нее камни. Я прошу его не делать этого, но охотником уже овладел азарт: он яростно взмахивает рукою, сменяя один камень другим.

— Чорта есть, однако, — смеясь, говорит Дада, целясь уже в отчаянии. Белка не сдается. — Га! Га! — приговаривает он.

Наконец из палатки выходит Колосовский. Рядом — Динзай. У Динзая в руках карабин. Он вскидывает оружие. Гремит выстрел. Белка падает вниз…

— Вот еще один экспонат для музея. Уссурийская белка, — говорит Колосовский. — Кажется, этот маленький зверек в избытке населяет здешние леса.

И действительно, уходя на охоту, удэгейцы за день перевыполняют сезонные планы. Возвращаясь из тайги, они несут на себе иногда по восемьдесят белок. При взгляде на этого шустрого зверька невольно удивишься, вспомнив, что во время миграции белка способна переплывать большие реки. Я попросила Динзая содрать шкурку и высушить.