— Да, — сказал отец, — ты не трус, но ты плохой человек. Шел бы ты лучше от нас со своим нечестным товаром.
И, схватив за руку сына, пошел домой.
Так рассказывал Хурмат. Начальник вытирал пот со лба. В комнате стало совсем жарко, небо в окнах выцвело и колыхалось от горячего дыхания степи, как полотнище на ветру.
— Я думал целый день, потом говорил отцу: «Плохого надо ловить, судить». Отец говорил мне: «Янги бежит, как кулан, плывет, как рыба, убивает без промашки, как барс».
— Без промаха.
— Убивает без промаха. — Хурмат умолк.
— Дальше, — сказал начальник.
— Дальше нету, — растерянно улыбнулся Хурмат.
Было бы совсем трудно рассказать про то, как ему тогда стало стыдно, и горько, и жалко отца, который боится Янги. Он добавил только:
— Я не хотел бояться Янги. — И снова умолк.
Но начальник понял и так. Он смотрел на Хурмата, пряча улыбку: так вот оно откуда все идет! Вот почему рядовой первого года службы Хурмат Миракбаев так старателен на занятиях, особенно по огневой подготовке, на тренировках по бегу.
— Ладно, — сказал начальник. — Так что ты хочешь?
— Я хочу ловить Янги.
— Идет! — сказал начальник. — Это я тебе обещаю.
…Было уже совсем темно, когда Хурмат возвратился из наряда на заставу. Поужинав, он лег на койку.
По тревоге он был готов одним из первых, и ему стало горько, когда начальник, объясняя обстановку, сообщил, что по следу уже идет со своей Ракетой командир отделения сержант Лодыга, а он, Хурмат, остается при начальнике в резерве. Лодыга хороший командир и настоящий товарищ, терпеливо учивший их с Альфой понимать друг друга, но все-таки лучше бы Лодыге быть в резерве, а ему идти по следу. Должно быть, Хурмат глядел на начальника очень обиженно, и тот, поймав взгляд солдата, сказал ему:
— Помню… Жди…
И, потрогав нос, приказал Хурмату и рядовому Киселькову садиться с Альфой в «газик». Затем сел сам, и они поехали на фланг, на шестой километр. Там они постояли, пока начальник, опустившись на корточки у розетки, вызывал то «Чайку», то «Гагару», то опять «Чайку». Пустыня остывала в величественном молчании под червленным звездами небом. Альфа дремала, вздрагивая свесившейся с сиденья тяжелой лапой. Хурмат боролся с нетерпеливым желанием вскочить и бежать вперед.
Наконец начальник оторвался от трубки и сказал водителю Сашке:
— Теперь давай к Камням, сколько пробьемся.
Взвывал, барахлил, чихал мотор, «газик» кренило и бросало по барханам, по камням. Альфа недовольно дрыгала ушами, твердо упиралась лапами в живот, в колени Хурмата, и казалось, что этому не будет конца. Потом «газик» стал, вычихнув напоследок все, что мог. Потом еще немного шли, пока не наткнулись на Лодыгу. От него несло жаром и по́том; мокрый завиток волос свисал со лба. С высунутого языка Ракеты падали в черный песок капли.