Шиалл только пожал плечами и отвернулся, одновременно пряча в ножны нож, который тоже каким-то чудом успел вытащить. Беллри неодобрительно покосился на шутника. Крот, понимающе хмыкнув, припомнил пару случаев, когда за подобное оскорбление эльфы не утруждали себя даже выслушиванием оправданий. А я принялась подсчитывать в уме, сколько раз за все время успела приласкать их «ушастыми». Подумала. Подсчитала. А потом осторожно покосилась на скорра, благодаря которому оказалась избавлена от последствий своих неразумных высказываний.
Все же повезло мне с ним. Кто знает, чем закончилась бы ссора с эльфами, если бы Ширра не взял меня под свою защиту?
– Ладно, собирайтесь, – поднялся со вздохом Лех, покончив со скудным завтраком. – Идти еще далеко, а время не ждет. Придется поспешить, чтобы успеть к форту до темноты и не натолкнуться на местных живчиков. Трис, ты выдержишь двое суток без привалов?
– Куда ж я денусь?
Он испытующе на меня взглянул, словно сомневаясь в моей искренности, но очень быстро отвел взгляд: и правда, чего спрашивать, когда мне все равно придется выдержать, если, конечно, я хочу добраться до своих гор. Выдержу. Я со всем справлюсь, если надо. Потом, разумеется, буду мозоли на ягодицах сводить и подолгу морщиться, забираясь в седло. Но чего только не сделаешь ради себя любимой?
Я спокойно выдержала этот взгляд, постаравшись ничем не показать своих опасений, Лех так же молча кивнул и ушел собирать вещи, пока остальные возились с костром, лошадьми и дорожным скарбом. После чего на некоторое время в лагере воцарилась здоровая деловая суета, где каждому нашлось свое занятие, а разговоры ненадолго прекратились.
И лишь когда Лех решительно двинулся прочь, эльфы молча последовали за ним, а Ширра величественно поднялся с земли, я вдруг вспомнила о последствиях этого утра и, аж подпрыгнув от неожиданности, поспешно заозиралась. А потом и вовсе спала с лица, поняв, что все это время рядом с нами было подозрительно тихо и спокойно. А источник всеобщего раздражения так и болтался где-то за пределами видимости.
Я ведь забыла про него. Ни разу даже не вспомнила! А знаете, что это значит?
Что у меня внезапно появились очень большие проблемы!
Я оказалась права – Рум страшно обиделся. Да не просто обиделся, а самым настоящим образом надулся! Во-первых, сделался невидимым, как всегда, когда хотел показать всю степень своего негодования. Во-вторых, перестал отзываться. И, в-третьих, назойливо бубнил:
– Трис, Трис, Трис, Трис…
Причем сам он благоразумно держался поодаль, так, чтобы даже приближение Ширры не смогло застать его врасплох. Но при этом он вспомнил, что может общаться со мной и мысленно, и вот тогда моя жизнь превратилась в ад.