Не сейчас. Как-нибудь.
* * *
– Я сделаю это. Прямо сейчас.
(Вдова разговаривает сама с собой – ради общения и чтобы давать четкие указания. Все, что высказано, вероятнее всего, будет исполнено.)
Джессалин твердо решила перебрать вещи мужа.
Без дочерей. Одной гораздо приятнее.
Я их люблю, но они же не закрывают рта. Сама мысль о тишине приводит их в ужас.
Кладовка переполнена!
С тех пор как Уайти ушел, она никак не могла себя заставить заняться его вещами. Среди отцовских папок, отложенных специально для матери, Том нашел важные документы, включая налоговые декларации и другие финансовые отчеты, сотни страниц, но Джессалин не испытывала никакого желания рыться в мужнином письменном столе, на полках и в коробках, ни в кабинете, ни в подвале. Она этого не делала при нем и не хотела делать без него.
Это его частная жизнь. Я не буду в нее влезать. Нет.
Но (возможно) она просто боится найти нечто такое, что может ее расстроить. Среди бумаг, накопленных почти за сорок лет, что-нибудь да найдется.
Беверли и Лорен готовы прийти ей на помощь. И София тоже. Спасибо, не надо.
Слишком большие эмоциональные затраты. Стоит только включить кран, и уже не выключишь.
Поймите же меня, я еще не готова.
Вскоре после ухода Уайти она просматривала фотоальбомы в состоянии транса: того, что так естественно существовало в реальном мире, более не существует. Семейными альбомами, как и доской объявлений на кухне, всегда занималась Джессалин, остальные были на подхвате. Жена и мать понимает, кто в доме властелин воспоминаний. Никто не дорожит ими так, как она, и никто, как она, не осознаёт, насколько все они смертны.
В отупевшем состоянии она забирает альбомы в постель, чтобы в этом уютном теплом гнездышке предаться созерцанию прошлого, когда (разве фотографии тому не доказательство?) все были счастливы… когда Уайти был красавцем, даже если дурачился перед камерой или хмурился. Она рассматривала его в разных ракурсах и не могла оторваться.
Оглядываясь на свою жизнь, словно из окна одномоторного самолета, она не может поверить в то, что Уайти Маккларен выбрал ее.
Из всех возможных вариантов – ее.
В фотоальбомах иногда попадаются открытки, которые они с Уайти дарили друг другу – на день рождения, на День святого Валентина; некоторые по молодости изготовлены ею вручную; сколько же их… С днем рождения, моя дорогая жена! С днем рождения, мой дорогой муж! Люблю тебя, женушка! Люблю тебя, муженек! Самые давние открытки написаны неузнаваемым почерком, как будто их написала не она, а какая-то другая Джесс.
Люблю. Твоя Джесс.