Разговор быстро завершился. Лорен было что еще сказать, но эмоции захлестывали, и вот она уже стоит в коридоре, тяжело дыша: не хватает воздуха.
И этот человек в далеком прошлом был другом Уайти! Черт бы его побрал. Она ему такое никогда не простит.
Онемевшие пальцы не в силах нащупать куцые волоски и выдернуть их, хотя на голую черепушку уже жалко смотреть.
Осевший в кишках цемент превратился в кипящую лаву. И запросился на волю. Немедленно.
Панический звонок доктору Фут посреди ночи. Знает ведь, что врач не ответит, но не смогла удержаться: ее разбудило прикосновение к лицу – это Уайти снова сделал суровый выговор ее кровожадному сердцу.
Спустя несколько часов ей удалось договориться о срочном визите к доктору Фут. Психотерапевт смотрела на трудную пациентку с явной озабоченностью.
Опасается, что та совершит самоубийство? Что это может как-то отразиться на ней?
– Папа является мне во сне… это ненормально. Не в его стиле. Уж поверьте. Ну совсем.
Пауза.
– Однажды он мне сказал: «Прощение? Про это можешь забыть. Человек, которому ты причинила боль, никогда тебя не простит». А теперь словно передумал. Он меня упрекает.
Пауза.
– Да я не ревную, доктор. Во мне нет ни капельки ревности. Если у Марка Свенсона и этой женщины настолько отсутствует всякое достоинство, что они готовы стать объектом ужасных сплетен, то это их забота.
Пауза.
– Я беспокоюсь о матери. После смерти мужа она эмоционально надломилась. У нее появился «друг» (знаю, я вам уже рассказывала об этом Хьюго, он так никуда и не делся), который подталкивает ее к действиям, в ее прежней жизни немыслимым. Этот жуткий тип заплел ей косу! Она стала похожа на молоденькую индианку. Она больше не носит красивые вещи, только джинсы и свитеры и «национальные костюмы», когда они выбираются на «авторское» кино. Папа такие фильмы терпеть не мог. Этот Хьюго приобщил ее к туризму. Их видели в Пирпонт-парке и на Плачущей скале. Он привел ее в спортивный магазин и вынудил купить туристские ботинки! Маму! Туристские ботинки! Мама вымученно шутила по поводу того, как он заставляет ее самостоятельно их шнуровать, что требует особой подготовки, и приходит на помощь, только когда у нее совсем опускаются руки. Они даже под дождем выбираются в походы! Хьюго катал ее на байдарке по озеру недалеко от нашего дома. Наша мать до смерти боялась лодок. Когда они куда-то вместе едут, он сажает ее за руль, считает, что «ей это полезно». Папа никому не позволял, кроме себя, садиться за руль. Для него мама была принцессой… или инвалидом. Их брак… что-то вроде китайского бинтования ног. Некоторым женщинам (я не о себе) это даже нравится. А кто-то выступает за то, чтобы калечить женские половые органы.