Легионеры уже образовали чёткий строй, примкнув щиты один к другому. Вторая шеренга деловито натягивала арбалеты и готовила гранаты. Я уже чётко видел этих самым гигантских ящеров. Метра три в длину, широкие, они и правда чем-то напоминали то ли ящеров, то ли крокодилов. Шипастые, чешуйчатые. И двигались почти бесшумно, еле виднеясь загривками в высокой степной траве. Но вот ящеры нарвались на минное поле, и бахнул первый взрыв. Поле осветило, как днём, и я невольно поморщился от яркого света. Мины у нас тоже были теперь свето-осколочными. И магический свет явно не пришёлся тварям по вкусу. Ящеры заверещали пронзительно, и кинулись ещё быстрее вперёд. Опять грохнуло. И снова. Поле освещалось уже по всему фронту. И по всему фронту гибли чешуйчатые твари. Но оставшиеся в живых продолжали упорно лезть вперёд. И из-за густой, высокой травы даже непонятно было, сколько их ещё там остаётся.
– Арбалетчики! – скомандовал я, и, увидев, как зашевелилась трава уже ближе, скомандовал: – Пли!
Две сотни болтов улетели в ночь, и я тут же скомандовал:
– Световые гранаты!
Как только ящеры приблизились на расстояние броска, заорал, надсаживаясь: – Пли!
Пятьдесят гранат устроили впереди настоящий шторм из магического света, огня и града осколков. Несколько осколков даже в щиты стукнулись. Но легионеры давно не дураки, после броска сразу укрывались за защитой.
– Копья! – заорал я, – Гранаты – беглый огонь по готовности вглубь!
Первый ряд выставил копья, и на них вылетели десятка три крокодилов. Скорость была такой, что чешуйчатые, напарываясь на копья, ломали толстенные древки, упёртые в землю, как спички. Правда, перед этим знатно натыкались на копья и начинали бешено извиваться. Задняя шеренга кинула ещё раз гранаты. Там бахнуло, вновь осветило поле битвы, и я с ужасом увидел, что ящеров ещё минимум несколько сотен! Буквально всё поле перед щитами шевелилось от мерзких чешуйчатых тел.
Я схватил жезл и заорал магам:
– Магическим светом – огонь! – и ударил в самую гущу, вызвав очередной визг чудовищ. Пятеро человеческих магов и два десятка магов-лепров ударили магическим светом. На поле воцарился настоящий ад. Ящеры верещали, дёргались в агонии и даже набрасывались друг на друга. А я, чувствуя, что выплеснул всю энергию, подскочил к первому ряду и выхватил меч. В это время в стену щитов что-то ударило сильно, и два легионера просто отлетели, отброшенные снаружи чем-то мощным. Тут же в образовавшуюся брешь просунулась голова ящера. Он резко изогнул шею и клацнул зубами стоящего слева бойцы, проломив челюстями доспех. Я прыгнул вперёд, ускорился, и ударил сверху вниз клинком, вложив в удар всю силу. Меч из пластин бронтозавра, который даже другое железо перерубал, отскочил от черепа твари, осушив мне руки. Я с ужасом смотрел на тварь, выплюнувшую легионера и вновь распахнувшую пасть. Буквально на инстинктах ткнул мечом в глаз, и тварь взвыла, задёргалась, чуть не вырвав меч из рук.