Мы быстро перебрались через людские и лошадиные трупы, и вновь составили строй.
– Шагом а-а-а-арш!
Впрочем, долго мы не прошли. Шагов через сто улица чуть изгибалась и нас ждала баррикада. Оттуда сразу сыпанул по нам град стрел.
– Щиты! – заорал я. И присел на колено с остальными легионерами. В щиты густо забарабанили стрелы. Всё-таки десятикратное преимущество в живой силе – штука серьёзная. Хотя, после нашего штурма и прохода по улицам минимум семикратное преимущество осталось. И всё же, пока ещё очень много.
– Верхние! Гранатами! Пли! – заорал я. И буквально через минуту впереди раздался взрыв. Барабанная дробь из стрел сразу закончилась. – Встать! Шагом арш!
Мы, сдвинув щиты, двинулись к баррикаде и шагов за пятьдесят, когда вновь полетели стрелы, сверху полетела ещё одна порция гранат. Мы подошли к баррикаде. Легионеры слева и справа быстро выскакивали вперёд и под прикрытием ростовых щитов растаскивали баррикаду под ливнем стрел, которым нас осыпали клятвопреступники уже издалека. Легионеры на крыше били из арбалетов во врага. Но тех было слишком много. На место убитых становились новые. И сопротивлялись они с маниакальностью обречённых. А как только мы расчистили улицу, клаевцы ринулись на нас огромной лавиной.
– Арбалеты, пли! – вновь заорал я, и полсотни болтов улетели вперёд. Первые два ряда просто выкосило, но клятвопреступников это не остановило. Они уже поняли, что просто отступая теряют понапрасну бойцов. И теперь решили, видимо, всё же схлестнуться врукопашную.
– Гранаты! – заорал я.
И сам тоже метнул гранату вперёд. Шагах в тридцати от нас взметнулся настоящий смерч из огня и осколков. Часть осколков забарабанила по щитам. Как только чуть улеглось, мы сразу же выставили копья. И очень вовремя. Враги выметнулись на нас с воплями. Будто берсерки, пережравшие мухоморов. И первый ряд предсказуемо остановился, наколотый на копья, как бабочки на булавку. Я выпустил бесполезное уже древко из рук и выхватил меч. Как раз вовремя – на строй вылетели очередные демонопоклонники. Широченный усатый враг в шлеме с перьями рубанул секирой и ударил в щит. Я тут же ударил в ответ, обрубая кисти рук. Враг заорал, разинув пасть с гнилыми зубами, и упал на спину, разбрызгивая кровь из перебитых артерий. Его тут же затоптала толпа своих же соратников, но рубить уже не успевали, мешая друг другу в тесноте. Зато наши копейщики из второго ряда быстро били копьями над нашими плечами, разя одуревшего противника. Мы тоже работали мечами. Секли и кололи куда придётся. Уже не целясь толком. Стараясь лишь не подставиться под вражеские удары. Прикрываясь щитами и уперевшись обеими ногами в брусчатку. Гора трупов перед нами росла, и я скомандовал: