Барон Эльмус прибыл через полчаса, и не один, а сразу с двумя сотнями кавалеристов. Остановился рядом с сотником, глядя не на него, а на жуткие шесты, сглотнул и сказал:
– Лагерь обследовали?
– Не стали до вашего прибытия, ваше сиятельство! – сотник старательно отводил взгляд, чтобы барон не дай боги не увидел ужас, поселившийся в глазах Войтона.
– А где второй разъезд? – голос командира корпуса был сух, но язвителен.
– Должен быть северней.
– Скачи и найди! Может, они что-то видели или слышали!
Войтон вскочил на коня, кивнул своим людям и поскакал на север. А командир корпуса со своими людьми двинулись к уничтоженному лагерю. Не успел Тиль отъехать и трёхсот метров, как сзади что-то сильно грохнуло, будто сразу несколько молний ударили рядом, в одно место! Тиль испуганно обернулся, и увидел, что в уничтоженном лагере действительно, будто разгневанный бог войны и охоты Веной ударил огненной стрелой! Барон и ещё десятков пять конников разметало по всей поляне сломанными куклами. Часть коней лежали, раненные. Другие испуганно неслись от места взрыва. Сотник, развернув коня к основному лагерю, пришпорил коня, и крикнул бойцам:
– За мной!
***
Тэнеберийский маршал Тель Кропус стоял перед королём Казиусом навытяжку и громко докладывал:
– Поутру два передовых разъезда не вышли на связь! Разведчики обнаружили, что все солдаты разъезда убиты, а их головы насажены на шесты. Когда командир корпуса барон Эльмус решил обследовать лагерь, там всё взорвалось. Погиб он и ещё около пятидесяти кавалеристов.
– Неужели никто не выжил из разъездов? – мрачно спросил Казиус.
– На равнине почти у гор ещё один разъезд обнаружил двоих выживших. Но узнать у них ничего не удаётся. Они только трясутся, и говорят, что сам Меррал пришёл в их лагерь и стал убивать всех налево и направо, – маршал сглотнул, – Мне кажется, Ваше Величество, они немного не в себе!
– Тебе кажется? – яростно переспросил Казиус. – Что в лагере?
– Ваше Величество, не могли бы вы дать магов? Солдаты напуганы магией, они боятся идти вперёд!
– Солдаты? Боятся?? – голос Казиуса больше стал похож на шипение: – Да вы в своём уме, маршал?!
Тель Кропус покрылся испариной, и постарался вытянуться ещё сильнее. Крутой и вспыльчивый нрав короля многие знали не понаслышке. Казиус из династии Троан отличался паталогической жестокостью. И в припадке ярости мог сделать что угодно. До сих пор придворные шёпотом и с оглядкой рассказывали о том, как Казиус самолично забил до смерти одного из баронов просто за то, что заподозрил юношу в связи с принцессой Лиярой. Дворянская знать немного пошумела, и встревоженно утихла. В Тэнебери, в отличие от Торна, не было дворянской вольницы, и власть прочно и единовластно была в руках короля. Даже если тебя не убьют, то вполне могут закинуть в темницу под надуманным обвинением в мятеже, как случилось с графом Ирном Азенталем. Или прирежут на улице якобы озверевшие грабители, как прирезали герцога Тойского. Или просто-напросто отравить вином, как шевалье Арта. Причём, даже самые хитрые интриганы поразились и ужаснулись жестокости и хитроумию тэнеберийского короля. Казиус, разгневанный на слишком вольные речи дворянина, поначалу хотел казнить популярного среди знати балагура и острослова. Но потом помирился, и даже пригласил на званный королевский пир. А в знак примирения подал дворянину кубок с лучшим вином. Кубок с ядом шевалье принял самолично из рук Казиуса. И даже радостно провёл с ним оставшийся вечер. Плохо Арту стало уже на другое утро, и умирал вызвавший гнев самодержца паскудно – три дня харкал кровью, выплёвывая из себя мало-помалу внутренности, и мучаясь от страшных болей. Вот и тянулся перед Казиусом маршал Тель, боясь вызвать гнев непредсказуемого короля.