Великое Княжество Финляндское.
Июнь 1888 г.
От откоса, где они спрыгнули с состава до деревни Каарсалми, в которой проживало семейство Лехтоненов, оказалось не больше двух с половиной вёрст. Повезло? Это как сказать: с одной стороны, не пришлось расспрашивать местных жителей, кружить по просёлкам, рискуя привлечь к себе внимание; а с другой – эти две с половиной версты Геннадию пришлось тащить спутника на себе. И его, и саквояж с бесценным содержимым, который он не смог заставить себя прикопать в какой-нибудь рощице, чтобы потом вернуться и забрать своё имущество.
Перелома у Виктора, по счастью, не оказалось – дело обошлось сильным вывихом. Не пришлось даже искать врача – рыбак Юха-Пекка Лехтонен, отец погибшего студента, ощупал пострадавшую конечность, после чего, скомандовав Геннадию держать приятеля, изо всех сил, рванул ногу на себя. Виктор издал оглушительный вопль и лишился сознания. «Ничего… – проворчал старый Юха-Пекка, – полежит немного и очнётся. Правда, ходить потом с неделю придётся с клюшкой…»
Старый Лехтонен говорил по-русски правильно, но очень медленно и с заметным акцентом. Он с первого взгляда напомнил Геннадию Иххалайнена из гайдаевского «За спичками» – только вот Юха-Пекка, в отличие от персонажа Евгения Леонова, никогда не улыбался. Его жена, крупная, дебелая, ещё не старая финка по имени Тюуне, с кожей молочного цвета и рыжей косой, уложенной бубликом на макушке, встретила незваных гостей неприветливо. Всплакнула, когда они заговорили о безвременно погибшем сыне – и за всё время, которое Виктор с Геннадием провели в доме, не обмолвилась с ними ни единым словом. Младший сын Лехтоненов, двенадцатилетний Рейо, старался держаться от чужаков подальше; две или три попытки Геннадия наладить с мальчиком отношения успеха не имели.
К его удивлению, финн не пытался расспрашивать, куда они собираются дальше. «Эь-то меня не каса-ается, – говорил он. – Хотит-те бежать от-т русского цар-ря – так и бегит-те се-ебе. А я в чужи-ие дела не су-уюсь. Довол-льно того, что Йо-онас по глуп-пости сво-оей лишил-лся гол-ловы. Иаш-ше дел-ло ловить салаку и трес-ску, а полит-тикой пусть занима-аются городс-ские бездельник-ки…»
На предложение нанять его шхуну, Юха-Пекка обещал подумать – «вс-сё равно вы ещ-щё дня на три задержит-тесь, пока твой друг не пойдёт-т своими ногам-ми…» – и вечером огласил результаты размышлений: двенадцать рублей или сорок восемь финских марок
золотом, за то, что он доставит гостей в Або. Там, сказал финн, они смогут сесть на пароход, идущий в любой из портов на восточном побережье Швеции: Евле, Сундсвааль, Стокгольм – да хоть в датский Копенгаген или прусский Данциг, если будет на то их решение.