— Уф, кажется, с одним покончено! — радостно отдуваясь, сказал он. — Следущий!
Следующим в коллапсе оказался ассистент. Недалеко от обморочного состояния находилась и медсестра, которая, тихо раскачиваясь, тараторила: «Господи, Господи, как я буду отчитываться? Весь инструментарий зашит в животе, зашит в животе…» Наркотизатор с отрешенным взглядом жевал катетер… Оценив ситуацию, Филдс быстро скинул халат Максима Борисыча, которому он искренне сочувствовал в эту минуту, и… был таков.
А на следующий день по городу М поползли слухи о бесовщине, вселившейся в опытного хирурга, выпотрошившего у тяжелого больного все внутренности и заместо них вживившего операционный стол. И все во имя никому не нужной диссертации.
Джон Филдс сделал удивительный вывод: если поэтами рождаются, то шпионами и хирургами — становятся.
НЕГР С ПОЛУОСТРОВА КАКТУСЯЧИЙ
…Зырит урка: ширма на майданщике,
Там шныряет фраер в тишине ночной…
Коля Курчавый жадно затянулся бычком папиросы и, ударив по струнам гитары, с хрипотцой продолжил:
Вынул бумбер, оглянул бананчики,
Зыкнул по-блатному: цыц, ни с места, стой!
Воровская «малина» гудела с беспробудного похмелья.
— Слышь, Филя, — отложив гитару, сказал Коля Филдсу, — если Савка Новиков скажет хоть одно лишнее слово — я этого штымпа по стенке размажу.
— Кореши! — подсел к ним один из завсегдатаев «малины» по кличке Кузя Чих. — Есть верное дело. Сберкасса в проезде Бакшишева. Выручка поровну.
— Сколько? — спросил Коля.
— Полмиллиона.
— На рыло?
— На всех. Инкассатора беру на себя.
Коля Курчавый сплюнул:
— Шел бы ты лесом, сосал бы ты веник!
— Коля, я ж не давлю на психику… — отвалил Кузя Чих.
— Кстати, Филя, — плеснув себе в стакан водки, хмыкнул рецидивист, — за тобой остался должок.
— Какой еще должок?
— Ты, помнится, просил меня навести шмон в кинотеатре «Передовик» и почистить клиентуру. Тогда мне помешали… Да заткнешь ты свой матюгальник?! — крикнул он Кузе Чиху, уговаривающему теперь уже другую компанию. — Тогда мне помешали легавые, но шухер был первосортный.
— И что из того?
Коля разом опорожнил стакан:
— А то, что я не вижу моих комиссионных.
— В своем ли ты уме, Коленька? Нет, материнство явно пошло тебе во вред.
Коля Курчавый резко встал. «Малина» замерла в ожидании.
— Филя… — выхватив нож, медленно произнес бандит, — я ведь могу и перышком пощекотать.
— Сядь на место! — приказал Филдс. — И убери финку, крутой.
Коля мутным взглядом обвел своих товарищей и злорадно усмехнулся:
— Слыхали? Хотел бы я знать, кто здесь хозяин?
— Я тоже хотел бы это узнать…
На Колю Курчавого смотрело холодное дуло револьвера.