Жена стояла с ним возле куста черной смородины. Смородина еще не вся поспела. Жена выбирала спелые ягоды, срывала их и давала Маленькому. Но на кусте оставалось еще много недозрелых ягод. Маленький глядел на них жадными глазами. Он не умел различать, которая ягода поспела, которая нет. Он готов был съесть все и очень боялся, что не успеет, что ему не дадут всех ягод. Надо было обеспечить себе ягодное довольствие и наперед. И, беря очередную порцию ягод, он озабоченно сказал:
— Мне надо целый день ягоды есть.
Он себялюбец и эгоцентрист, и собственное «Я» для него главней всего.
Когда вечером Маленький вернулся домой в Ленинград, отец стал расспрашивать его, как он провел у меня день, что делал. Среди прочих деталей в рассказе Маленького фигурировали и шахматы. Отец спросил:
— Кто же из вас выиграл?
Маленький заявил без всяких колебаний:
— Я выиграл.
Это совершенно не соответствовало истине. И тем не менее это не было заведомой ложью. Это просто была непоколебимая уверенность в том, что он — самый главный в мире и все в этом мире всегда должно быть повернуто лицом к нему. Игры не было, и выигрыша поэтому не могло быть. Но если считать, что она была, то выиграть мог только он — Игорек. Это убеждение прозвучало в уверенном ответе Маленького отцу. Выигрыш был так же безусловен, как безусловно каждый раз при каждом взмахе сачка должна была выловиться условная рыбка в условной игре в рыболовство. Точно так же Птичка-Невеличка естественно должна была принадлежать ему, а все ягоды на клубничных грядках и смородинных кустах должны были быть предназначены для его рта.
Пожалуй, действительно прав Лев Толстой, советовавший на вопрос трехлетнего ребенка: «Зачем яблочко на дереве выросло?» — отвечать: «Затем, чтобы ты его съел».
Но мне эта формула не по сердцу. Да, хозяин мира, входя в него, предъявлял на владение всем в нем сущим свои естественные права. Но надо ли всегда и во всем так уж усердно потакать этому?
На мой взгляд, нет. Потребительский эгоцентризм надо подрезать на корню и ежеминутно, иначе он разрастется гомерически и станет панэгоизмом.
Я пытался следовать своей линии, отказавшись проигрывать в шахматы. Я старался делать то же и весь остальной день.