Николай Иванович опять рукой лицо обмыл и как-то виновато улыбнулся.
— Видите вы эту дверь? Стекла большие, до верха и взрослому человеку не дотянуться… А тут вижу — поднялось что-то белое под самую притолоку и пляшет передо мной. Ни лица, ни шеи… Только два огонька вместо глаз на черном фоне и всё… Я отпрянул к окну, и там такая же картина. Такое же белое, безликое, колеблется, как белье на ветру, и воет: «у-у-у!» Потом еще чем-то по стеклу провело, знаете, как ножом по тарелке, только раз в десять сильнее. В общем, такой спектакль, что и вспоминать противно.
У Шурика озябли спина и кожа на голове. Ему всё время хотелось обернуться — казалось, кто-то пляшет за спиной.
— Не помню, — продолжал Николай Иванович, — как я добрался до нашей конторки, схватился за телефон и звоню в наше отделение милиции. Слышу голос дежурного и молчу, не знаю, что говорить. Глупейшее, понимаете ли, положение.
«Пришлите, говорю наконец, милиционера, у нас тут черт знает что делается». — «Что значит черт знает что?» — удивился дежурный. «Какие-то привидения хулиганят», — говорю и сам себя чувствую немного не в своем уме. Дежурный переспросил: «Кто это говорит?» Опять называю себя и рассказываю про белые фигуры, про вой и скрежет. Дежурный послушал, послушал и оборвал меня: «Вы, дорогой товарищ, если выпили, то ложитесь спать и не беспокойте зря милицию».
И повесил трубку. И я повесил. Прислушиваюсь — тихо. Подхожу к окну — никого. Вышел во двор — тишина. Вдали фонари мерцают… Где-то девушка смеется… Если бы не рассказ тети Фисы и не Марья Власьевна, всё еще дрожащая от страха, я бы подумал, что это всё мне приснилось. В общем, кой-как дождался утра и прямым ходом к начальнику отделения милиции. Рассказываю ему всё точно, как вам. Вижу, хотя и не смеется, но и не верит ни единому слову. Однако всё записал и пообещал прислать сотрудника.
Действительно, пришел товарищ, поговорил с тетей Фисой, с Марьей Власьевной, покачал головой, посмеялся, осмотрел двери, окна и ушел. А у меня нерешенный вопрос: кто останется на очередное дежурство? Старушки мои совсем оробели, да и у меня агитаторский пыл поубавился… Удалось мне уговорить начальника отделения прислать на ночь милиционера. Под его охраной согласилась дежурить одна из женщин.
Милиционер пришел и спокойнейшим образом проспал до утра. И никакого воя не было, никаких призраков. На следующий день уже без него дежурили и опять всё спокойно было. Ну, думаю, кончились все треволнения. Как вдруг позавчера опять началось, да еще как!
Николай Иванович так неожиданно сорвался со скамейки, что Шурик вздрогнул и чуть не упал. Виктор тоже поднялся. Они подошли к окну, обнесенному толстой решеткой, и Николай Иванович протянул к нему руку.