— Плохо поете! Хватит! А то я из-за вас телефона не услышу.
Шурик сначала попробовал снизить голос и стал жужжать, как шмель. Но долго тянуть на одной ноте было трудно, и он совсем умолк. Только Славик еще некоторое время издавал страдальческий хрип, похожий на гусиное шипение.
Ждать тридцать первого пришлось недолго. Точно по расписанию он остановился у платформы.
Дежурный по станции нашел начальника поезда и спросил:
— У вас нет отставших пассажиров? Не жаловалась какая-нибудь женщина, что ее ребята остались в Ленинграде?
Начальник поезда отрицательно покачал головой;
— Все пассажиры на месте, о ребятах ничего не слышал.
Дежурный вернулся в свою конторку и остановился перед притихшими мальчиками.
— Врете вы всё, кочерыжки капустные!
Он наклонился над Славиком и, грозно шевеля усами, спросил:
— А ну, говори, где твоя мама?!
— Дома, — с испуга вырвалось у Славика.
Шурик ткнул приятеля локтем в бок, но было поздно.
Дежурный подсел к телефону. Он сообщил кому-то, что у него находятся два мальчика, сбежавшие от родителей, и что с первым поездом он отправит их в Ленинград. Потом дежурный поднял длинный указательный палец и поводил им перед носом Шурика:
— Вот отправлю вас в милицию, там вам покажут, как из дому убегать, как без билетов на поездах ездить и людям головы морочить. Будут вам и путешествия, и приключения, и ремешок по одному месту.
Мысль о том, что путешествие может закончиться в отделении милиции, ни разу не приходила Шурику в голову. Не понравилось это и Славику. Он поглядывал на своего дружка, скривив рот, словно спрашивая: «Заплачем, что ли?» Но Шурик только насупился и сосредоточенно соскребывал ногтем краску со скамейки. Он думал.
Первым попутным поездом на Ленинград оказался длинный товарный состав с красными вагонами без окон и с платформами, груженными углем и большими железными трубами.
Дежурный взял ребят за руки и повел к головному вагону. Там их встретил молодой железнодорожник в синем кителе.
— Здорово, Михеич! — крикнул он дежурному. — Никак внучатами обзавелся?
— Как же, внучата, — проворчал дежурный. — Только от чужой бабушки. Из дому сбежали. Им, видишь ли, Николай Иванович, в Москву понадобилось по срочным делам.
— A-а! Горе-путешественнички! — рассмеялся Николай Иванович, — Вижу, хочешь их ко мне подбросить?
— Я с начальством договорился. Сдашь их на товарной.
Николай Иванович сделал серьезное лицо:
— У меня тут в одном вагоне телята едут, есть два свободных стойла. Может, туда этих путешественников привязать. Голодными не будут — сена хватит.
Славик представил себе, как он будет жевать сено вместе с телятами, и собрался плакать. Но Николай Иванович уже подхватил его под мышки и поставил на площадку вагона. Через минуту ребята очутились в просторном купе с обычными полками и белыми занавесками.