Оля на миг останавливалась, обдумывая это предложение, и только смех всего взвода подсказывал ей, что Федоров шутит.
— Шурик, ты оттуда сухарей привези, — наставлял Душенков. — Там, знаешь, какие сухари — ржаные! Как сахар!
— А еще концентрат есть такой, суп гороховый, — подхватывал Леня, — в таблетках. Одну таблетку на ведро воды — мировой борщ получается, с мясом! Не забудь.
Шурик впервые подумал, что по ту сторону Ладоги он сможет досыта наесться, и почувствовал себя виноватым перед товарищами.
— Я, ребята, всё привезу, — обещал он. — Всё, что достану, привезу, вот увидите.
— Ладно, брось, — похлопал его по плечу Федоров, — разыгрываем тебя. Сам хоть поправляйся.
— Нет, правда, привезу, — повторял Шурик, с таким видом обводя друзей глазами, словно просил: «Вы не сердитесь на меня, я бы не поехал, да так случилось»…
13
Рано утром Шурик позвонил Виктору по телефону.
— Уже готов? — спросил Зубов. — Не терпится? Приходи часа в три.
— Я, товарищ командир, с одним вопросом. Помните, я вам о Славике рассказывал?
— Ну.
— Они умрут здесь, товарищ командир полка. Нельзя ли их вместе со мной перевезти? У них в деревне родственники есть.
Зубов ответил холодно:
— Трудное дело… Позвони через час.
Мысль о Славике и его бабушке пришла ночью, когда Шурик ворочался с боку на бок и никак не мог заснуть. Он представил себе, как обрадуется Ирина Васильевна, мать Славика, и решил уговорить Виктора. «В крайнем случае, — думал он, — я им свое место уступлю, а сам в другой раз поеду».
Но на эту крайнюю меру идти не пришлось. Минут через сорок позвонил сам Зубов и сказал:
— Собирай их и приводи на площадь.
Пришла пора прощаться со взводом. Игорев внимательно осмотрел «заправочку» и разрешил:
— Можешь ехать! Будь жив.
— Я скоро вернусь, — пообещал Шурик.
Эту фразу он повторял всем, кому протягивал руку, хотя никто его ни о чем не спрашивал.
Оля заставила его натянуть поверх ватника старую красноармейскую шинель и подала ему чем-то набитый рюкзак.
— А это зачем? — нахмурился Шурик.
— Как зачем? — всплеснула руками Оля. — Зубной порошок зачем? Полотенце зачем? Белье? Стыдись, боец Орехов. Я там еще твоей мамы халатик положила, привези ей, больше в твоем драгоценном чемодане ничего не нашлось. А здесь, в газетке, хлеб, я тебе за два дня получила.
И опять она полезла целоваться. Но на этот раз Шурик ее не оттолкнул, а только отвернулся, и она чмокнула его в ухо.
На квартире у Славика ничего не изменилось. Бабушка всё так же лежала на кровати. Славик сидел около железной печурки и аккуратненько рвал книжки. В квартире, куда их переселили, раньше жил какой-то чудак, собравший целую гору книжек. Они очень хорошо горели. Особенно удобными были толстые тома с золотой надписью на корешках: «Свод Законов Российской Империи». Двух таких томов хватало, чтобы обогреть комнату.