Славик очень обрадовался Шурику. Он улыбнулся, и лицо у него стало как у старичка.
— Давайте собираться, — бодро приказал Шурик. — Сейчас я повезу тебя и бабушку через Ладогу в деревню.
Бабушка безучастно повернула голову на подушке. В глазах ее не было никакого интереса к словам Шурика.
— Поедем в деревню, бабушка, на машине. Там молока сколько захотите.
— А мама? — спросил Славик.
— Мама останется. Без вас ей пайка хватит, и ей будет хорошо. Верно, бабушка? А так вы все помрете. Собирайся, Славка, одевайся потеплее, живей ворочайся, а то машина уйдет.
У Славки не было ни ватника, ни ватных штанов, но зато он ходил в валенках и еще нашлись три пары теплого белья и свитер. Всё это Шурик заставил его напялить на себя, и со спины он опять стал похож на того упитанного Славика, который за один присест мог сжевать целую коробку конфет.
Труднее оказалось собрать в дорогу бабушку. Она всё еще не понимала, куда ее хотят везти, но покорно позволила ребятам поднять себя с постели. Стоять она не могла. Шурик это предвидел.
— Тащи салазки, — крикнул он Славику.
Узенькие детские салазки, на которых так весело было спускаться с ледяных горок, поставили посреди комнаты. Но, чтобы усадить в них бабушку, пришлось немало потрудиться. Закутанная в толстое ватное одеяло, она сваливалась то в одну сторону, то в другую. Шурик перехватил снизу ее ноги полотенцем и завязал концы узлом.
— А ты, — сказал он Славику, — будешь сзади поддерживать ее, за спину.
Они уже подтолкнули салазки к дверям, когда Шурик вспомнил, что нужно оставить записку Ирине Васильевне, чтобы она не удивилась, когда придет в пустую комнату. На клочке бумаги он написал:
«Тетя Ира! Вы не беспокойтесь. Я повезу бабушку и Славика через Ладогу, в деревню, на милицейской машине. Кушайте свой паек спокойно. Я скоро приеду и всё расскажу. Шурик».
С лестницы салазки спускали медленно, на каждую ступеньку отдельно. Зато по улице они заскользили совсем легко. Шурик тянул за веревочку, а Славик подталкивал сзади, придерживая бабушку. Снег сильно скрипел и слепил глаза. На бабушку никто не обращал внимания. Часто встречались такие же салазки с лежавшими или сидевшими людьми.
Приходилось останавливаться, потому что Славик уставал и садился на снег. Шурик поднимал его, тихонько похлопывал по спине, и они двигались дальше.
Наконец-то салазки вкатили в широкие двери управления милиции. После объяснения с часовыми въехали в большую комнату, где уже толпилось много людей. У стенки, по соседству с теплой печкой, сидело еще несколько женщин и детей. Шурик придвинул салазки поближе к печке и пошел к Виктору.