— Г-м, — протянул Кампьен. — А как двигаются дела с ее братцем?
Люк нахмурился.
— Губошлепа мы прозевали, — признался он. — Пока она впускала нас в парадную дверь, он выскользнул через заднюю. — Ему, конечно, от нас не уйти. Но все-таки досадно.
— Он вдохновитель этих писем?
В красных, усталых глазах Люка зажегся интерес к этой новой идее.
— Я… я не думаю. Никакого намека на это. Мне кажется, письма — собственная инициатива прорицательницы. Это-то меня больше всего и злит. У нас как бывает — ухватишь настоящую ниточку, и дело пошло распускаться, как тетушкина кофта. А здесь? Куда нас эта нить привела? Перезрелая красотка со злокозненным характером втюрилась, как школьница, в капитана и стала брызгать ядовитой слюной. Он, конечно, был с ней не очень любезен. Это очевидно. Она, правда, сказала только, что начала у него лечиться и передумала. У нее что-то с желудком. Надо признать, он недостаточно терпелив с пациентками, склонными к истерикам. Я это давно знаю. Так что дело опять зашло в тупик.
— Ну, не скажите. Ведь письма-то не обманули. Она обвинила доктора, что он не заметил насильственной смерти. И он таки действительно не заметил. Одной злокозненности эти письма приписать нельзя.
— Это исходит от капитана, — гнул свое Люк. — Вот почему я так хочу скорее допросить его. Возможно, на сеансах она выуживала из него то, чего он и сам не подозревал. Капитан ведь приходил к ней дважды в неделю, изливал свои горести. Мог забыть, что сказал прошлый раз. А она помнила. Ну и постепенно составила себе некую картину. Ведь губошлеп-то не мог знать, что делается в семействе Палинодов.
Кампьен спорить не стал, а поспешил одеться.
— Когда мисс Конгрив предстанет перед магистратом? Вы там будете?
— В десять. С ней пойдет Порки. Проследит, чтобы ее отпустили на поруки. У вас есть для меня задание?
— Позвольте дать вам совет, — улыбнулся Кампьен. — Поспите в моей постели часок-другой. Когда проснетесь, капитан будет если не любезен, то, во всяком случае, вполне контактен. А я тем временем займусь разработкой одной идеи — сегодня ночью пришла мне в голову. Где можно найти вашего коронера?
На губах Люка замерли слова протеста. У него была отличная выучка, и он не стал ничего спрашивать. Но сейчас же выпрямился в кресле, готовый немедля действовать.
— На Барроу-роуд, 25, — выпалил он. — У меня сейчас свободны несколько полицейских. Возьмите их на помощь. Пусть делают всю черновую работу.
Из ворота рубашки появилась приглаженная голова Кампьена.
— Не придавайте значения тому, что я вам сейчас сказал. Возможно, я и ошибаюсь, — поспешил он охладить пыл инспектора.