Мисс Уайт громко всхлипнула.
— И он, наверное, устроился на ночь возле своего мотоцикла. Верно?
— Это единственное, что у него есть, кроме меня.
Инспектор перехватил взгляд Кампьена и отвернулся.
— Понимаю, — сказал тот. — Седина-то ведь еще не посеребрила вашу голову.
— А какая у меня была шевелюра! — рассеянно проговорил Люк и нагнулся еще раз над раной, рассекшей голову. — Волосы очень густые, — произнес он. — Это, наверное, его и спасло. Однако удар нанесен опытной рукой. Гнусное дело. Кто-то знал, что делал. — Он опять повернулся к Клайти: — Как я понимаю, вы ушли из редакции и прибежали сюда — вдруг он здесь, или хотя бы его следы? Дверь была не заперта?
— Да, мистер Пузо хотел сегодня врезать замок. Мы только вчера сняли этот сарай.
— Значит, сарай принадлежит отцу и сыну Пузо?
— Старику, но сдал его сын. Думаю, старик не сразу об этом узнал.
— Понятно. Вернемся к вашим действиям. Вы выбежали из редакции, поспешили сюда. Поискали его в сарае. А как вы догадались подняться сюда?
Мисс Уайт явно заколебалась. В ее колебании, однако, не было ничего подозрительного.
— Я не знала, где еще искать, — сказала она наконец. — Если его нигде нет, значит, он ушел насовсем. Мне стало так страшно. Вы ведь знаете, что чувствуешь, когда кто-нибудь потерялся?
— Да, конечно, — вполне серьезно ответил Кампьен. — Вы, значит, огляделись кругом, увидели лестницу и поднялись сюда. Мне думается, вполне естественный поступок, а, инспектор?
— Думается — самое подходящее слово, — хмыкнул Люк. — И что дальше?
С лица Клайти схлынула краснота; щеки осунулись и стали белее снега.
— Я увидела его, — сказала Клайти. — И подумала, что он умер.
Внизу послышались шаги — явилось подкрепление.
— Еще один вопрос, Люк, — колеблясь, проговорил Кампьен.
— Как его зовут?
— Говард Эдгар Уиндем Даннинг. Во всяком случае, это имя стояло у него на правах, когда мы последний раз их проверяли. — Люк изо всех сил старался подавить в себе даже тень раздражения.
— Я зову его Майк, — просто сказала мисс Уайт, одержав победу над Люком.
Первым поднялся по лестнице сержант Дайс; обернувшись, он хотел помочь доктору, который отнесся к его порыву с явным недовольством.
Увидев его, Кампьен в ту же секунду опознал в нем доктора Смита. С некоторым удивлением отметил про себя, что никогда не видел доктора и узнал его единственно по описанию инспектора.
— Доброе утро, Люк, что у вас тут стряслось? Еще одна трагедия? А это кто? О Господи!
Он говорил короткими предложениями, голос у него был мягкий и спокойный. Он приблизился к своему пациенту с той уверенностью, с какой человек подходит к лично ему принадлежащей вещи.