— Синильная кислота, — сказал Кампьен и отступил назад. — Советую вам немедленно выйти оттуда. Эта кислота очень опасна, а тем более здесь, в этой тесноте. Ради Бога, не торчите там. Вы были одни?
— К счастью, есть свидетель. — Люк вышел из закутка в переднюю часть аптеки. Он был бледен, плечи ссутулились, по привычке рука в кармане брюк бренчала мелочью. — Где-то здесь ваш приятель Лагг. Мы вошли вместе. Встретились за углом, как было условлено. После того как вы с мисс Джессикой покинули ресторан, я отправился на предварительное разбирательство по делу Эдварда. Чистая формальность. Отложили на двадцать один день. Но мое присутствие там было необходимо.
— Должен вам сообщить, часа полтора назад отсюда в фургоне уехала Белла Макгрейв.
— Так вы, значит, видели Лагга?
— Нет, я видел ее.
— Да? — Люк вопросительно посмотрел на Кампьена. — Он тоже. Я оставил его здесь наблюдать за аптекой. Как последний идиот, я решил, что сам справлюсь с папашей Уайлдом. Лагг остался меня ждать возле «Феспида». В начале пятого он увидел, как к аптеке подъехал этот самый фургон и в него погрузили большую упаковочную коробку. Она была очень тяжелая, папаша Уайлд даже помог мужчинам выносить.
— Мужчинам?
— Их было двое, оба сидели в кабине. В этом на первый взгляд не было ничего странного. Аптекарям, так же как пивоварам, время от времени приходится вывозить пустую тару.
— Лагг видел их?
— С довольно большого расстояния. Так что вряд ли мог узнать. Во всяком случае, он ничего мне не сказал. Он ведь сначала ничего плохого не заподозрил. Коробку, значит, погрузили, тут же из аптеки выпорхнула Белла и в мгновение ока оказалась в фургоне. Лагг на всех парусах бросился к ней — кое о чем спросить, но фургон сразу дал газ, и дружки укатили. Он записал номер, да что толку-то?
— Вы правы, — кивнул Кампьен. — Я тоже записал, но, скорее всего, номер поддельный. Лагг сказал, какой формы была коробка?
— Не помню. — Люк сейчас думал о другом. — Я уже послал за полицейским врачом. На этот раз именно его присутствие необходимо. Я бы полжизни отдал, чтобы этого не случилось!
Кампьен вынул портсигар.
— Дорогой Люк, папаша Уайлд вряд ли мог бы «высказаться» более красноречиво, — произнес он. — Этот его конец наводит на серьезные размышления. Вы не помните точно, что вы ему сказали?
— Помню. Всего несколько слов. Мы вошли в аптеку вместе с Лаггом. Он шел сзади. — Рассказывая, Люк машинально мял в руках резиновый баллон. — Я сказал: «Добрый день, папаша Уайлд, как поживает ваша новая подружка? Вы хорошо ее знаете?» — «Моя подружка, мистер Люк? У меня вот уже тридцать пять лет нет никаких подружек. Человек моего возраста, моей профессии не может не быть очень низкого мнения о женщинах, это факт». — Инспектор вздохнул. — Любимая присказка бедняги. «Ладно, ладно, папаша Уайлд. Расскажите-ка лучше что-нибудь о плаксе Белле Макгрейв». Он отодвинул в сторону маленькую спиртовку, над которой обычно нагревал сургуч, и, глянув на меня поверх пенсне, сказал: «Я вас не понимаю». «И слава Богу. А то ведь возле нее всегда два-три хорошеньких трупа. Я говорю о плакальщице Белле Макгрейв. Будет вам прикидываться, она только что укатила отсюда. Со своим ящиком». «Со своим ящиком, мистер Люк?» — переспросил он. «Да вы не скрытничайте, — сказал я. — Она что, бросила вас? Предпочла Джесу Пузо?»