Церемония закончилась, диктатор вышел на крыльцо собора, и в ту же минуту солдаты всех четырех рот — всей, так сказать, армии — гаркнули приветствие: они стояли в парадном каре внутри импровизированной арены для боя быков, открытой только со стороны собора. В наступившей тишине запела труба горниста, посыпалась барабанная дробь, раздалась команда приготовиться к маршу. Роты перестроились в колонну, парадным строем обогнули площадь, прошли, чеканя шаг, мимо диктатора, еще четыре раза проорали приветствие и затопали с площади к казармам. На ступеньках остались стоять диктатор и его приближенные. С них слетела былая чопорность, — официальная часть была закончена, и они вразвалочку двинулись к ayuntiamento, где их ждало угощение.
Начались приготовления к зрелищам. Первым делом замкнули ограду вокруг арены. Бой быков должен был начаться в одиннадцать, и нетерпеливая публика уже вовсю занимала места. Зрители одеты были пестро, кто во что горазд: видно было, что, наряжаясь, они перетряхнули все сундуки в доме. Площадь бурлила. Сам я предпочел остаться на крыльце собора: я мог укрыться от палящего солнца и беспрепятственно следить за всем происходящим, не рискуя быть замеченным.
Примерно без четверти одиннадцать на площади снова появился диктатор в сопровождении своей камарильи. Впрочем, криков «Виват!» не раздавалось, все сидели спокойно. Диктаторскую ложу охраняли два солдата, причем вход в нее был сзади, с южной стороны площади.
В Ронкадоре не принято, как в Испании, с помпой обставлять бой быков. На espadas в тот день были обычные костюмы для верховой езды, а в качестве muleta[53] им служило обыкновенное пончо. Молодых быков держали наготове в сарайчике в северо-западном углу площади. С противоположного конца был устроен проход для конных пикадоров. Злости в быках не было и в помине: они лениво отмахивались от banderillos[54], которыми матадоры тщетно пытались их раззадорить. Но неприхотливая публика была и тому рада: зрителей приводили в восторг даже пугливые вздрагивания быка и тщетные наскоки матадора.
В общем, вокруг царили возбуждение и веселье, но мне, признаться, да, наверное, и всем, посвященным в план секретной операции, эта часть праздника показалась слишком затянутой. В действительности же она длилась меньше часа, и за это время по арене успели прогнать трех быков.
Наступил полдень, и я уже начал опасаться за вторую часть программы, — как бы ее не свернули, — но оказалось, что волнения мои напрасны: у жителей Ронкадора — другое ощущение времени, они почти не замечают его течения, да и, потом, sortija — игра популярная, и отменять ее в любом случае не стали бы. Как только с арены вытащили последнего быка, рабочие взялись устанавливать раму: ровно напротив того места, где стоял я. А справа, по порядку, выстроились наездники. Мне не повезло, — я не знал, кто из них Итурбид. Всего там собралось около дюжины претендентов, причем такой пестрой наружности, что я никого из них не выделил бы как особо примечательную фигуру.