Казар спокойно наблюдал за ними.
— Тогда я прошу, чтобы все, кто столь же смел, шли в бой впереди моей орды.
Помешкав, пятеро монголов встали, сложив руки, впереди. К ним потянулись и другие.
— Среди вас я вижу знакомые лица, — крикнул Казар. — Лица тех, кто прежде стоял по левую руку от меня.
Головы склонились в согласии.
— Вы — монголы между монголами, вы, оставившие своих коней ради того, чтобы разграбить китайский городок, когда в пяти днях езды отсюда лежат другие города, не защищенные Великой Стеной.
То были сладкие слова для людей, которые последними ели мясо и пили воду. И они согласно кивали.
— Я не могу отказать вам. Как не мог бы сделать этого Чингисхан, прошептавший мне на ухо слова, которые остались пока у меня. По словам Чингиса, если орда стремится к богатой добыче, это еще не означает, что часть ее не может отделиться и пойти своим путем, свободно и не навлекая позора на всю орду.
Воины-добровольцы переглянулись. К чему это клонит их хан?
— Прошу всех, кто хочет отделиться от орды, пройти вперед, на почетное место.
Несколько человек, опасаясь переменчивого настроения своего вождя, отступили. Но многие сделали шаг вперед.
— Вы, кто ищет добычи в этот день, получаете от меня свободу. Прошу только оставить мне ваших коней, потому что вам они не нужны. Можете взять с собой любое оружие и сколько угодно стрел.
Лица стоящих впереди озарились восторженными улыбками. Кое-кто из отступивших снова присоединились к своим товарищам. Глаза их горели жадностью, пальцы судорожно сжимались.
— Неся мое благословение, идите на Шэньму. И если вам суждено покорить его и потом нагнать нас на марше, я позволю забрать своих лошадей, чтобы погрузить на них золото и женщин. Только уплатите за них приемлемую цену.
Последние слова окончательно воодушевили отколовшихся. Они любили своих коней больше жизни. Перспектива повстречаться с ними снова была дороже хвалебной речи хана.
— И еще. Вы должны выбрать из числа своих воинов одного, кто станет вашим ханом и принесет мне клятву в вечной верности и покорности, — добавил Казар.
Сразу же между тремя соискателями вспыхнула короткая схватка. Амбиции одного из них утихли после того, как в сердце ему воткнули нож. Другой захромал и отступил, получив в коленную чашечку пулю из «Макарова».
Остался один — монгол с плоским лицом. Он окинул взглядом своих сторонников и поднял голову.
— Я — Монгк, хан. Кто хочет еще бросить мне вызов?
Соискателей титула не осталось.
— Подойди сюда, — приказал Казар.
Монгк подошел — перепачканные грязью и пометом сапоги, гордый взгляд…