— Я не могу помочь тебе, ведь теперь у меня нет даже орды.
Утренняя Лань протянула руку и коснулась его обожженного лба. Ее пальцы были холодны.
— Когда ты любил меня, мне часто казалось, что это не ты, а смерть. Но мне было все равно. За эти несколько недель с тобой я прожила целую жизнь. И ни о чем не жалею.
Казар взял ее за руку, нащупал пульс.
— Просьба, мой господин.
— Говори.
— Выполни ее. Погаси огонь, пожирающий мой разум.
— Ты слишком многого хочешь от хана.
— Если ты действительно любишь меня, сделай это.
— Я не решаюсь, потому что люблю тебя, — растерянно пробормотал Казар.
— Если ты будешь тянуть, твоя жизнь тоже окажется под угрозой.
— Однажды я уже умер из-за тебя. Могу умереть еще раз.
— Сегодня моя очередь, любимый, — она закрыла глаза. — Я посмотрела на тебя в последний раз. И теперь готова.
Казар поцеловал перепачканные кровью и пылью губы, ощутив их вкус, затем вытащил из-за голенища серебряный кинжал и разрезал ей живот. Лицо Утренней Лани исказилось от боли, но она промолчала.
Рука Казара проникла в грудную клетку, пальцы нащупали трепещущее сердце.
— Твое сердце в моей руке. И твоя жизнь тоже.
— Возьми их, — выдохнула она.
— Прощай, Утренняя Лань.
— Прощай, хан моего сердца.
Казар сжал пальцы. Сердце остановилось. Тело обмякло, и на лице Утренней Лани застыло умиротворенное выражение. Казар посмотрел на свои пальцы и с трудом поднялся. Он весь дрожал, лицо окаменело.
Небесные шатры продолжали поливать землю смертоносным дождем. Им уже никто не отвечал. Орда перестала существовать, а он больше не был ханом.
Казар пробрался среди мертвых тел, остановившись только раз, чтобы поднять серебряный предмет. Когда звуки смерти затихли, он нашел своего Чино. Вскочив в седло, Казар крикнул:
— Ай-я! Вперед!
Они промчались сквозь облако пыли и дыма. Где-то позади мелькали зеленые вспышки, оставляя в земле воронки величиной с овцу. Покопавшись в сумке, Казар вытащил пустую руку, но в следующее мгновение покрывало-невидимка, взятое у Красного Глаза, скрыло его от врагов.
Ухватившись за шею жеребца, он на всякий случай свесился с противоположного к небесному шатру бока Чино, чтобы пилоты, даже если они что-то и увидят, заметили лишь лошадь без всадника.
Не оглядываясь, Казар стегнул Чино и понесся прочь. Из уголка глаза вытекла слеза.
— Я запрещаю тебе плакать, — сквозь стиснутые зубы прошептал Казар.
Слеза стекла по щеке до подбородка, остановилась и потом сорвалась вниз. Другой не было.
* * *
Комо Дат внимательно вглядывался в экран. Рядом застыл Телиан Пиар.
— Есть ли еще живые? — спросил Комо Дат.