Голос Бентона я слышу, будто встречалась с ним вчера. Он назвал меня монстром. Сказал, что хотел сделать меня по-настоящему нормальным человеком, лишив всего, что составляет мою истинную сущность Стихийницы. Потом обвинил меня в том, что я разрушила его планы, и пытался сжечь заживо.
Я прислоняюсь к стеллажам и вздыхаю.
– Жаль, нельзя нажать на кнопку перезагрузки и заставить Охотников исчезнуть. Или вернуться назад во времени, чтобы они вообще не узнали о нашей магии.
Кэл обнимает меня за плечи.
– Мы что-нибудь придумаем, обещаю.
Я льну к парню и заставляю себя верить его словам.
* * *
Пока я дожидаюсь конца Джемминого занятия, в магазине становится слишком людно для приватных разговоров. Кэл выравнивает ряды свечей, а я брожу по проходам и жду удобного момента. Нужно говорить без обиняков, ведь вопрос: «Нужна ли Совету помощь?» – желаемый эффект не произвел.
Занятие кончается, а удобный момент так и не наступает. Из будуара Джемма выходит переполненная энергией. Затем подруга замечает меня, и ее улыбка тускнеет.
– Почему у тебя лицо Несчастной Жертвы Вероники?
– У меня? Ничего подобного. – Перехватив косой взгляд туриста, я зло смотрю на Джемму. – Такого выражения лица вообще не существует.
Лучшая подруга поднимает руку и загибает пальцы, перечисляя аргументы.
– Брови насуплены. Взгляд мрачный. Вид такой, будто кто-то щенка испинал. Выражение а-ля «моему роману конец», классика жанра. – Джемма тихонько вздыхает и медленно ковыляет ко мне. – Вы же не расстались с Морган?
– У нас все в порядке, – уверяю я. У нас с Вероникой, как ни странно, тоже. После всего случившегося летом из-за Бентона (он похитил ее, я попыталась ее спасти, но он меня поймал, причем мы обе чуть не погибли), мы решили устроить перезагрузку. Пусть это будет дружба, учитывающая ошибки, которые мы сделали, когда встречались, но не определенная ими. По крайней мере, такова краткосрочная цель.
– Но что-то же случилось, – настаивает Джемма. – Мне-то доверять можно.
– Да, но здесь болтать нельзя. – Снова накатывает волнение вперемешку с разочарованием. Я должна радоваться сегодняшнему рейду. Ни одной ведьме не следует подвергаться таким испытаниям, которые были в моем недавнем прошлом, но не участвовать в рейде досадно. Как жаль, что не я уничтожу препарат, который украл магическую силу и вернул ее искореженной и неправильной.
Свежая порция стыда заползает в грудь, используя ребра как шведскую стенку. Зелье Бентона подействовало так только на меня. К Веронике энергия вернулась буквально через пару недель. Почему же моя фактически недосягаема? Почему, когда, поднатужившись, я касаюсь стихий, мне так больно, что управлять ими невозможно? Почему три стихии на меня не реагируют, а слабейшее пламя целиком поглощает чувства и задевает сознание, как колючая проволока, царапающая голую кожу?