А родной мамин ковен в полном составе теперь испытывает то же самое.
С тоскливыми мыслями приезжаю в школу и брожу по коридорам как зомби. Морган прислала эсэмэску, что сегодня учебу пропустит, и к концу урока я жалею, что не прогуливаю вместе с ней. Я так взвинчена, что, когда у моего шкафчика появляется Джемма, чуть не подскакиваю от неожиданности.
– Прости! – говорит подруга, опираясь на трость. Значит, сегодня у нее плохой день. Джемма никогда не жалуется, но передвигаться по школе, когда болит нога, наверняка сущее мучение. – Готова идти на ланч?
Бешеный пульс отказывается приходить в норму, но я киваю и следую за ней в столовую. За ланчем невольно смотрю на однокашников новыми глазами. Бентон легко маскировался и прятал свою сущность. Сколько еще Охотников рыщут по коридорам Салемской средней школы?
В столовой людно, шумно и… как-то чересчур. Скрипит обувь по грязному линолеуму. Грохочут стулья. Смех звенит в одном углу, льется в другом. Чувствую, что все буравят мне спину взглядами. Осуждают. Ждут, когда я сорвусь.
– Мне пора, – заявляю я Джемме, резко отодвигая стул.
– Но ты почти ничего не съела.
– Не хочется. Поговорим потом, ладно? – Выбрасываю несъеденное с тарелки и выскальзываю в коридор, торопясь сбежать из битком набитой подростками столовой. Ноги сами несут в художественную мастерскую, где у меня как раз следующий урок.
В помещении еще ни души, и я неуверенно переступаю порог. От химического запаха масляных красок и густого землистого аромата глины воспоминания текут рекой. Я ищу в шкафах акварельные краски и кисти, а в ушах звенит призрачный смех.
«Стало быть, ты не упала с кровати Вероники! – Голос Бентона эхом разносится по мастерской, хохот парня заполняет пустое пространство. – Как же ее предки вас не застукали?!»
Призрачному смеху Бентона вторит мой собственный, такой громкий, что от него болит сердце и становится трудно дышать.
«Родители не застукали, а вот братишка едва не засек! К счастью, мы не забыли запереть дверь!»
Я хватаю лист бумаги и заталкиваю воспоминания в глубину души. Мерзко, что Бентон был моим другом. Жаль, что я рассказывала ему о своих отношениях с Вероникой и мечте поступить в художественный колледж.
До чего же все отвратительно – ведь ему известно, что я влюблена в Морган.
Поверить не могу, что я настолько ему доверилась, настолько открылась.
Наконец звенит звонок, извещая о конце ланча. Игнорирую шарканье ног и устраиваюсь за самым ближним к окну столом. Пока работаю, солнце греет затылок. Я смачиваю бумагу, чтобы краски лучше ложились, и вращаю кисточкой в красной лунке.