.
Однако несколько десятилетий спустя Роберт Розенталь и его коллега отметили, что в этом эксперименте не хватало научной чистоты, потому что Трайон и его студенты знали, какие крысы умные, а какие глупые. Розенталь предложил своим студентам повторить исследование, пообещав предоставить им умных и глупых мышей. На самом деле Розенталь случайным образом разделил грызунов на две группы. Удивительно, но именно группа из якобы умных крыс показывала лучшие результаты. Розенталь предположил, что такие выводы объяснялись тем, что студенты относились к результатам эксперимента предвзято и подспудно отдавали предпочтение тем грызунам, которых считали умными[148]. Исследование Розенталя лишний раз подтвердило наличие проблемы воспроизводимости в науке, которую мы обсуждали выше, а также показало, насколько легко мы сами себя обманываем.
Еще в 1950-х годах выражение «крысиные бега» вошло в обиход, чтобы метафорически описать изнуряющее человека стремление к успеху по воле неведомой силы. Способствует ли «взлом» продуктивности ускорению темпов? Чтобы ответить на этот вопрос, мы должны вникнуть в суть понятий «подопытная крыса», «крысиные бега» и «гуру».
Люди давно высказывали недовольство природой капитализма, который заставляет людей бежать по лабиринту в погоне за лучшей жизнью. Новейшую форму капитализма называют поздний, новый, цифровой или когнитивный капитализм. В эру новейшего капитализма самопомощь не тонизирует, а только усиливает тревогу, возникающую как следствие навязанной капитализмом необходимости вечно стремиться к умозрительному успеху. Ирония состоит в том, что изначально предполагалось, что самопомощь должна избавить человечество от тревог. Эта мысль была сформулирована в книге Мики Макги об американской культуре самопомощи, которая вышла в 2005 году «Самопомощь инкорпорейтид» (Self-Help, Inc.). Тревога является следствием «свойственной нашей культуре фантазии об отстраненном, властном, рациональном и контролирующем я, которое создает возможности для бесконечного и бесполезного самосовершенствования». Гуру самопомощи усиливают эту тревогу, «рисуя образ вечного стремления к недостижимому совершенству», в результате чего возникает «новый вид порабощения на основе цикличного движения, в котором человек не улучшается, а только бесконечно страдает от собственного несовершенства»[149].
Макги не упоминает лайфхакинг, но созданный ею образ человека, вечно стремящегося к совершенствованию самого себя, вполне отвечает нашему представлению о современных лайфхакерах. К схожему выводу в своей критической истории лайфхакинга приходит Мэтт Томас: «посредством лайфхакинга нам предлагают решить проблему всеобъемлющей тревоги, возникшей в век сетевых технологий». Речь идет о «технологизированной форме самопомощи», которая ставит перед человеком цель «совершенствовать себя с помощью технологий, довольствоваться меньшим, игнорировать структурные состояния, забыть о прошлом и работать, работать, работать, чтобы стать более продуктивными, как хорошие маленькие роботы»