Но не чувствует девица ни боли, ни страха. Ныне она невеста Полоза, которой нечего бояться зарева.
– Нет! – закричала Зимава, закрываясь от огня руками.
Но уже не остановить пожара. Лижут огненные языки стены и пол, рушится замок. И горит белое платье Снежной Владычицы, плавится кожа ее.
– Прочь! – повелела Марна громовым голосом. – Уходи!
Тотчас Жар-Птица взорвалась яркой вспышкою, и исчезло нагорье в волне пламени. Горело так, словно само солнце опустилось на горы и разлило свой алый свет среды грозных кряжей.
Когда же все стихло, оказалась Марна на вершине одна-одинешенька. Не было больше Зимавы, прочь пропал и Ледяной ее Чертог, видно, растаял без следа в жарком огне. Не видать было дивной бесстрашной птицы, что пришла Змеевне на помощь.
Пошатнувшись, присела девушка на землю, чтобы перевести дух. Сердце гулко стучало, дрожали руки, но на белой коже не было ожогов – невредимой осталась невеста Полоза.
– Неужто сгинула? – огляделась Марна.
– Нет, гос-спожа, – прошипела тихо Веретеница на ее запястье. – Она уш-шла до следующей зимы. Но и этого довольно, весь род людской и звериный пред тобой в неоплатном долгу.
– А где Жар-Птица? – не успев порадоваться победе, спросила девица.
– С-сгорела, – печально молвила змейка. – Такова природа огненных птиц: уж-ж если они вспыхивают, то горят дотла.
– Как же так? – всхлипнула Змеевна. – Выходит, она за меня жизнь отдала?
– Но ведь по доброй воле, – попыталась успокоить госпожу Веретеница. – К тому же птицы эти, истлевши, всегда возвращаются домой. И в Стране-Где-Восходит-Солнце вместе с дневным светилом нарождаются заново. Они бес-смертны.
Услышав это, Марна перестала плакать, но все же никак не могла поверить, что храбрая птица не погибла:
– Не врешь ли ты?
– Гос-спожа, – поклонилась низко змея, – я не пос-смею солгать…
– Гадкий Баюн! Наверняка знал, что ожидает Жар-Птицу. Но смолчал нарочно!
Вспомнив о своем спутнике, Змеевна замыслилась, как же ей спуститься в долину. От замка Зимавы остались лишь белые клубы тумана, дороги сюда нехожены, а то озеро, по которому плавала ладья, нынче ой далеко.
– Ох, – вздохнула девица, усевшись в снег. – Может, Полоз за мной прилетит? Всяко лучше, чем помереть тут с голоду.
– Все еще спит мой повелитель… – развеяла последние надежды Змеевны Веретеница.
Осталась Марна на взгорье, кутаясь в теплый кафтан да оглядывая с вершины окрестные земли. И просидела так до вечера, прежде чем услышала, как осыпаются под горой камни. Еще миг, и у обрыва показалась перепачканная кошачья морда.
– Ах ты негодник усатый! – сжала руки в кулаки невеста Полоза.