— Откроет дверь сам, в конце концов, у него есть свой ключ. Оставлю ему записку.
Они молча идут рука об руку по улицам, омытым вечерним светом. Солнце скрыто за тонкой пеленой облаков. Темнее, чем сейчас, сегодня уже не будет. Центральные улицы многолюдны, но Анна и Андрей держатся от всех подальше, идут разбитыми боковыми улочками, мимо разрушенных зданий.
— Давай спустимся к Неве.
Кажется, весь город вышел на улицы и медленно, но целенаправленно движется в сторону заранее условленного места встречи. Но нет никакой цели, есть лишь сама летняя ночь. И этого достаточно — идти вот так, расслабленно, неспешным шагом, ожидая чего-то, покачивая сцепленными руками, когда впереди вся долгая белая ночь. Ветер облепляет ситцевыми платьями ноги девочек, лижущих эскимо на палочке. Юноши в морской форме шагают, взявшись под руку. Старуха в платке и порыжевшем от времени черном платье медленно ковыляет по тротуару перед Анной и Андреем, опираясь на палку. Анна спрыгивает с поребрика, чтобы обойти ее по мостовой, Андрей за ней, а вслед им несется ворчливый старушечий голос: «Хорошо вам, молодым, вот погодите, станете старыми, как я».
«Но не такие уж мы с Андрюшей и молодые, — думает Анна. — Вон та девочка, перебегающая дорогу, в белом платье, усыпанном красными цветами, и вправду совсем юная». Смеясь, девочка оглядывается на стайку подружек — таких же старшеклассниц, бегущих за ней вдогонку. Ее волосы развеваются, серебряная цепочка подпрыгивает на ключицах. Она очень хорошенькая. Анна искоса бросает взгляд на Андрея, не смотрит ли он тоже.
Нет. Взгляд его устремлен вперед, брови нахмурены. Желудок ее внезапно сжимается от почти позабытого страха. Господи, что она делает, нашла, о чем беспокоиться, когда… И все-таки она рада, что Андрей не смотрит на девочку.
— Здесь слишком людно, давай уйдем, — просит Андрей.
На следующем углу они сворачивают налево, в еще более узкую, пыльную, всю в рытвинах улочку.
— Так мы не выйдем к реке.
— Здесь намного тише.
Они бредут вперед, еще медленнее, чем раньше. «Может, лучше и не выходить на набережную», — думает Анна. Среди по-летнему беззаботных лиц они с Андреем будут как две черные вороны.
В памяти всплывает картина: мать Анны стоит перед ней на коленях, завязывая поясок ее самого нарядного платья. Она поднимает глаза на дочку. То ли у Ани надутый вид, то ли она заплакана, но мама говорит: «С таким лицом на праздники никто не ходит».
Тощая, ободранная кошка с прижатыми ушами, воя, выскакивает из подворотни. Анна замедляет шаг и заглядывает сквозь арку во двор. В затененном проеме кучкуется группка детей. Они смотрят вызывающе: