Я часто задавался вопросом, повлияла ли моя молитва на то, что произошло в дальнейшем.
Я немного заблудился в темной крепости, и у меня появились сомнения относительно местонахождения покоев моего господина, но неожиданно я услышал легкие шаги и, свернув за угол, оказался лицом к лицу с маленькой фигуркой в плаще с капюшоном, который частично скрывал бледное лицо – той самой, что видел на лестнице. Продолжая считать, что это госпожа замка, я опустился на одно колено.
– Прошу меня простить, миледи, – сказал я. – Я не хотел нарушить ваш покой. Я просто поднимался на крышу.
– О, я вижу, что вернулся слуга милорда! – Голос не принадлежал Са-Райан Оне. – Благодарю, что вызволили меня из неприятного положения, господин.
С удивлением глядя на незнакомку, я услышал новые шаги, обернулся и увидел приближавшуюся леди Ону, одетую для сна, сверху она накинула тяжелый плащ – в Вороньем Гнезде ночью было довольно холодно.
– Я вижу, что не только я одна не сплю по ночам, – сказала она. – Почему ты с таким опозданием выполняешь мое поручение, Шоли?
– Я спешила к вам, миледи, – ответила незнакомка. – Но появился этот молодой человек и опустился передо мной на колено. Он очень галантен.
Я сообразил, что все еще стою на колене, и встал.
– Мои извинения, леди Она, – сказал я. – Я заблудился после прогулки по ночному воздуху. А потом принял эту леди за вас.
– Вот видишь, Шоли, – сказала Она, – вполне разумное объяснение. Так ты несешь мне вино, о котором я просила?
– Да, миледи, – ответила женщина. – Но, боюсь, это последняя бутылка хорошего красного.
– Я закажу еще, когда прибудут фургоны. А до тех пор нам придется обходиться менее благородными винами. – Она повернулась ко мне. – Вы не выпьете со мной, Памон Кес? Шоли останется с нами, так что вам не нужно беспокоиться за свою честь или доброе имя.
Я все еще не пришел в себя после трудного разговора с Инелуки, поэтому не смог сразу придумать вежливый способ отклонить предложение леди Оны, хотя после первой встречи я ее немного побаивался. Конечно, это звучит немного странно, ведь она не сказала ничего такого, что могло меня серьезно встревожить. Быть может, дело в чувстве, которое возникло после того, как мы покинули Асу'а в поисках Инелуки; вещи, обычно скрытые – что весьма разумно, – поднялись слишком близко к поверхности, чтобы их спокойно игнорировать.
Я вошел вслед за леди Оной и Шоли в небольшую гостиную. Леди сама зажгла светильники, а потом опустила капюшон толстого плаща, открыв длинные серебристые волосы, распущенные на ночь. Шоли исчезла в соседней комнате, но очень скоро вернулась с тремя чашами и глиняным кувшином на подносе, который поставила на маленький столик. Затем она сбросила плащ, и масса длинных светлых локонов рассыпалась по ее плечам. Она была в толстом халате, из-под которого выглядывал подол ночной рубашки.