Савенко дополз до приборов, встал, ухватился за метеобудку, посветил. На термометре — сорок два градуса мороза. А скорость ветра — девятнадцать метров в секунду Если сейчас оказаться в тундре…
Ветер вырвал фонарь из рук. «Летучая мышь» мелькнула в снежной круговерти и погасла. Доктор кинулся за фонарем. Его опрокинуло и покатило.
«До откоса пятнадцать метров, — пронеслось в голове. Внизу замерзла бухта. Упаду — расшибусь насмерть».
Он зацепился ногами за кочку.
Слетела с руки и исчезла рукавица.
Ветер не давал дышать, он забивал воздух в горло, мешал выдохнуть. Мороз сковывал веки. Рука, рука… Она уже побелела.
Доктор собрал все силы и пополз туда, где должен был быть дом. Только бы не проползти мимо. Тогда конец.
Через двадцать минут он сидел в кухне и растирал спиртом руку. О том, что ему сегодня придется сходить на метеостанцию еще два раза, он старался не думать.
Савенко сварил в кастрюльке кофе, налил его в чашку с именным вензелем.
— Доктор, — услышал он тихий голос из комнаты Ушакова. — Николай Петрович!
Неудобно пить кофе без начальника острова. Савенко задумался на несколько секунд, поколебался и налил немного дымящегося кофе во вторую чашку. На донышко. Потом с двумя чашками в руках зашел в комнату Ушакова.
— Вы неплохо выглядите, — заметил он, поздоровавшись. — За это вам поощрение — кофе. Недельки через полторы можно будет встать и походить. Но дома, не на морозе. Иначе сляжете снова.
— Что с вашей рукой?
— Пустяки.
Савенко пощупал пульс больного.
— Не пойму только, зачем я три раза в день хожу на метеостанцию. Вот сегодня… Обморозил руку, чуть не скатился под откос. Я не пропустил ни одного наблюдения.
— Вы можете гордиться.
— Я не гордый, Георгий Алексеевич. Я не понимаю того, что зовется — мартышкин труд. Кому нужны мои наблюдения? Зачем я составляю таблицы, черчу графики? Если бы у нас была радиостанция, тогда все ясно. Мои наблюдения сопоставили бы с другими, подсчитали — пожалуйста, смотрите, вот она, погода в Арктике! Судам надо идти туда-то, здесь ожидается пурга, а тут — приличная погода. Кому понадобятся мои отчеты через год или два?
— Согласен и не согласен с вами. Конечно, будь у нас радиостанция, ваши сведения пригодились бы сразу. Но они для науки не пропадут. Вы пока один делаете что-то полезное для науки.
— Не вижу смысла.
— Смысл есть. И немалый. Сведения о погоде в районе острова Врангеля понадобятся ученым. Они раскроют тайны арктических закономерностей. Для этого нужны многолетние наблюдения. Лучше бы — за сто и больше лет.
— Ну, если только так, — уныло согласился Савенко.