. Так, вероятно, было в большинстве нечерноземных районов. В редких случаях глубина вспашки была большей. Так, во Владимирском ополье, где преобладали так называемые легкие почвы, пахали глубже. Даже соха проникала здесь, в конечном счете, на четверть аршина (18 см)
[314]. В Переяславль-Рязанской провинции “во время пахания опускают соху в землю вершка на три”
[315]. В Калужской провинции двулемешными сохами “в землю не более выпускают, как на 2 вершка, а в мягкой земле и на 3 вершка”
[316], но, видимо, двулемешные калужские сохи и рязанские сохи – это косули. Те и другие часто называли “сохами”. А в Олонецкой губ. обычные сохи называли “прямыми сохами” (в отличие от “косых”)
[317]. П. Рычков объясняет часто встречающуюся неточность в определении в XVIII в. пахотных орудий (сохи путали с косулями): “Косуля во всем почти подобна сохе, только, что больше; имеет так же, как и соха, два сошника”
[318]. И только далее выясняются ключевые различия: левый сошник либо стоит наподобие отреза, либо у него загнуто вверх перо. Таким образом, собственно соха пахала мелко (см. рис. 2). По наблюдениям И.И. Лепехина, соха “не глубже как с небольшим на вершок (4,5 см. –
Л.М.) прорезывает землю”
[319]. Для того чтобы достичь глубины в 2 или 3 вершка, нужна была многократная вспашка и вспашка “след в след”. Повторная вспашка, например, двоение, давала дополнительное заглубление в нетронутый слой почвы лишь на 30–40 %.
Что касается борьбы с сорняками, то сам Лепехин был убежден, что при повторной вспашке “соха столько же… искоренять может, как и глубоко проникающее пахотное орудие”.
Соха была незаменима на песчано-каменистых почвах, т. к. пропускала меж сошников мелкие камешки. Достоинства сохи были проверены народной практикой и на лесных росчистях, т. к. она легко преодолевала корневища и т. п.
Простота конструкции, дешевизна сохи делали ее доступной даже бедному крестьянину. “Бедные и одинокие крестьяне великое от нее чувствуют облегчение”[320], – писал тот же И. Лепехин. Там, где не было суглинка, тяжелых глинистых и иловатых почв, соха не знала конкуренции. На песчаных и супесчаных, серых с супесью почвах Новгородской, Вологодской, Тверской, Ярославской, Владимирской, Костромской, Московской, Рязанской, Нижегородской и ряда иных губерний соха вполне себя оправдывала. И. Лепехин писал: “Если мы рассмотрим песчаные места, какия по большей части от Москвы до Арзамаса примечаются, то перестанем винить соху”[321]. Залежь черноземного региона соха вряд ли одолевала, но выручало плодородие, выдерживавшее самое поверхностное рыхление почвы. На старопа-ханных почвах соха была выгоднее плуга. Недаром в черноземных районах соха проникала в XVIII в. и в Орловскую, и в Тамбовскую, и в Курскую, и в Воронежскую губернии