— Вы когда уезжаете в Чечню? — чужим голосом спросила она.
Патрульный улыбнулся, еще раз козырнул и, возвращая внимательно изученную с двух сторон бирку, сказал:
— Послезавтра…
С Любовью Ивановной и прежде приключалось нечто совершенно необъяснимое. В восьмом классе она получила восемь подряд двоек и одну, но зато последнюю, пятерку по химии. «Неуд» за третью четверть, казалось, был гарантирован. «Глотова, Люба…» — зачитывая итоговые оценки, многозначительно повысила голос Диана Евгеньевна. С легкой усмешкой она глянула на Василису поверх очков и… оцепенела. «Просто какая-то мистика, Николаша, — созналась она мужу ночью. — Глазищи наглые, зеленющие, смотрит мне в лоб, а сама губами шевелит, и я за ней повторяю, как попка: „Глотова, Люба — твердое „хорошо“! Молодец, выправилась!“»
Однажды — это было в Кирпичном в начале девяносто третьего года — они с Капитолиной стояли у калитки. Уже смеркалось. К трехэтажному особняку господина Кутейникова, того самого, которому Василиса с Царевичем били стекла, подкатил фургончик. Вылезший из кабины хозяин открыл задние дверцы и, воровато оглянувшись, потрусил к дому с коробкой. «Чтоб ты провалился со своими „сникерсами“!» — мрачно пожелала соседу Василиса. И тот действительно провалился! Коротко вскрикнув, исчез из виду под самым фонарем. Но тут уж никакой мистики и в помине не было. Кутейников ухнул в канализационный люк, с которого была снята крышка. Не будь в его руках коробки, беды бы не случилось. Василиса тут была, конечно же, ни при чем. Но мать думала иначе. «Ох и ведьма же ты, Васька! — горестно сказала она, когда выяснилось, что сосед сломал обе ноги разом. — И глазищи у тебя дурные, и сама ты дура несусветная!..»
«Господи, а может, она права? — думала Василиса, ехавшая в столицу с явным превышением скорости. — Может, я действительно ведьма или, еще того хлеще, — инопланетянка?! Кто мой папуля? Неведомо. Капитолина молчит. Родня понятия не имеет. Кто он, этот таинственный Иван? А что, если никакого Ивана у матушки и не было?!»
И еще одним странным происшествием ознаменовалась та пятница 24 мая. Гаишник, остановивший Василису у Садового кольца, возвращая ей техталон и водительские права, взятые ею из бардачка джипа, с укоризной сказал:
— Можете ехать, Владимир Леонидович, но имейте в виду: будете так нарушать, и впрямь убивцем станете!..
Окончательно пришла в себя Любовь Ивановна уже за городом, на неизвестном шоссе, по которому мчалась в южном направлении. В начале четвертого черный джип «гранд-чероки» видели в Наро-Фоминске, еще полчаса спустя — в Малоярославце. А в 16.15 иномарку с питерскими номерами тщетно пытались остановить два молодых сотрудника Калужской автоинспекции. И вот ведь что удивительно: «жигуленок», на котором они пустились за Василисой в погоню, через пятьдесят метров заглох, рация вышла из строя…