Новым моментом в отношениях стал и неожиданный для японцев отказ российской стороны подписывать и публиковать совместное заявление по итогам визита. Для японского правительства это было небывалое ранее фиаско – ведь в таких совместных заявлениях из раза в раз Токио добивался фиксации согласия сначала Горбачёва, а затем Ельцина вести переговоры о принадлежности Курильских островов, тем самым в нарушение Конституции РФ подвергая сомнению их принадлежность России. Отказавшись подписываться под выгодными японцам формулировками ельцинского периода, Путин, таким образом, еще раз подтвердил серьезность своего заявления о нежелании обсуждать вопрос о суверенитете Курильских островов. Вместе с тем в Токио им вновь было заявлено о готовности к совместному поиску взаимоприемлемых условий, на которых можно было бы подписать мирный договор. Судя по последующим высказываниям российского президента, он продолжает верить в такую возможность. Так, 9 сентября 2006 г. во время проходившей в Ново-Огарево встречи с иностранными политологами он говорил: «С Японией нам бы хотелось урегулировать все наши спорные вопросы, в том числе территориального характера. Мы не хотим их консервировать – мы искренне хотим решать, но на приемлемых условиях и для России, и для Японии».
Хотя президент Путин продолжал допускать разрешение территориального спора путем возврата к положениям Совместной декларации 1956 г., на тот момент как в Японии, так и в России отсутствовали политические и, что еще важнее, психологические условия для согласия даже на такой компромисс. Ведь согласно проходившим в нашей стране опросам общественного мнения, против передачи Японии как четырех, так и двух островов выступило подавляющее большинство граждан России. По данным проведенного ВЦИОМ в октябре 2005 г. опроса, о своем несогласии с уступкой Японии Южных Курил выступали 73 процента опрошенных и только 2 процента считали это допустимым. Эти цифры были опубликованы накануне визита президента РФ в Японию и, по всей видимости, были должным образом учтены.
С другой стороны, японские политики уже давно стали заложниками искусственно созданной в годы холодной войны «территориальной проблемы» и, даже если бы захотели, не смогли бы ни на шаг отойти от закостеневшей позиции. Это подтверждает пример с немедленным дезавуированием и осуждением осторожного допущения министром иностранных дел Японии Таро Асо возможности ограничить требования к России тремя южнокурильскими островами.
От конфронтации к сотрудничеству
На протяжении многих лет японское правительство стремилось использовать заинтересованность Москвы в развитии торгово-экономического сотрудничества с Японией для достижения своих политических целей. Во времена Горбачёва и Ельцина с различными вариациями Токио применял принцип «нераздельности политики и экономики». Японские лидеры открыто заявляли, что широкое экономическое сотрудничество с Россией возможно только при разрешении в полном объеме в пользу Японии территориальной проблемы. Расчет делался на то, что в обстановке дальнейшего обострения экономического и финансового кризиса в России руководство этой страны рано или поздно будет вынуждено идти на поклон к Японии, пересматривать свою политику в отношении японских территориальных требований. Как показано выше, эта тактика приносила определенные плоды. В нашей стране было сформировано хотя и малочисленное, но весьма активное «японское лобби», которое убеждало российское руководство идти на уступки требованиям Токио ради получения материальных благ – финансовых займов, кредитов и инвестиций.