– Насколько?
Он усмехнулся.
– Ладно. Чего там. Очень богат.
– Миллионы?
– Много миллионов.
– Богатый, одинокий, очевидно хорошо образованный… молодой человек, чем вы занимались все это время?
Он посмотрел на нее, улыбнулся, но не ответил. За него ответил появившийся в дверях Джек Ворон:
– Он ждал меня.
– Джек Ворон, иногда ты издаешь звуки, в точности соответствующие Джеку Ворону, – лениво заметил Феликс.
Все трое рассмеялись.
Джек налил себе стакан воды со льдом, уселся напротив них и сразу перешел к делу:
– Феликс, ты как, едешь завтра с нами или нет?
Тот раздавил окурок, закрыл глаза и потер веки.
– Джек, я не знаю. Серьезно. Ты же едешь домой к Даветт, так?
– Нужно попробовать.
– Да, конечно. И вряд ли кто-нибудь ожидает нас там. Вряд ли очередная ловушка.
– Насколько я знаю – нет, – согласился Джек.
– Ну, тогда еду.
– Значит, завтра.
– Да.
– А потом?
Феликс закурил, медленно выдохнул дым.
– Нет, Джек. Знаешь, я просто думаю, что ты – не слишком хорошая компания для меня. Извини.
– Ладно, что уж поделаешь.
Черт, а ведь неприятно. А выказывать недовольство – значит обижать Феликса. А Джек хотел не обижать, а чтобы Феликс понял.
– Джек, черт возьми, ты же знаешь: они выцеливают тебя. И будут охотиться за тобой. А если ты, как и раньше, будешь один…
Феликс запнулся, потупился:
– …В общем, нельзя тебе в одиночку.
– Я знаю. Но кто же поможет мне? Я не могу никого отыскать, – очень устало, тихо сказал Джек.
– Ну да, – пробормотал Феликс.
После все молчали. Феликс встал, пожелал доброй ночи и ушел.
Джек смотрел ему вслед, а потом вздохнул, вытащил сигарету и зажигалку и откинулся на спинку стула, но так и не закурил.
Аннабель подумала, что он выглядит очень усталым. Она никогда не видела его настолько усталым. И в таком состоянии никогда не видела тоже. Мимо воли родилось глухое раздражение. Феликс, сволочь ты. Ты так всем нужен. И Джеку нужен, и Даветт. Джек так на тебя рассчитывал, ты же можешь лучше всех, а Джек один…
Одинокий. И уставший.
– Несчастный он тип, – пробормотал Джек.
– Кто?
– Феликс.
– Феликс? – изумленно спросила она. – С какой стати тебе жалеть его?
Джек криво и мрачно усмехнулся.
– А как его не жалеть? Черт возьми, он такой крутой, умный и по-своему очень сильный. Но все, что он может делать, – это стрелять. Но, мать его, он не хочет стрелять. Не хочет быть стрелком. То есть он не может делать вообще ничего.
– Джек, оттого жалости во мне уж точно не прибавится, – хмуро заметила Аннабель.
– Но разве ты не видишь? – ухмыляясь, спросил он. – Он же в ловушке. Черт возьми, он всегда был…