Получив письмо Уайзмена спустя две недели или около того, Смит переслал его Толкину со словами: «Касательно состава ЧКБО мне нечего прибавить к тому, что здесь пишет Крис и что я уже говорил тебе. Моя убежденность нимало не поколеблена». В результате, когда друзья распрощались, у Толкина еще оставались некоторые сомнения.
Смит с Толкином в последний раз пообедали вместе в Бузенкуре, в компании Уэйда-Гери – оксфордского преподавателя, переквалифицировавшегося в капитаны, который (возможно, в этот самый раз) подарил Толкину томик «Земного рая» Уильяма Морриса. Но от войны было никуда не деться; ничто не предвещало добра, и даже обедать им пришлось под вражеским огнем.
Часто говорят, что Толкин написал первые легенды своей мифологии в окопах. «Это все вранье, – остерегал он пятьюдесятью годами позже. – Можно нацарапать что-то на оборотной стороне конверта и засунуть его в задний карман, но и только. Писать – невозможно… Пришлось бы сидеть на корточках в грязи, а вокруг роятся мухи». Вернувшись в свой батальон, он в течение двух дней, проведенных в блиндаже в Тьепвальском лесу на передовой, переработал «Кортирион среди дерев»; однако ни одно из «Утраченных сказаний», легших в основу гораздо более позднего «Сильмариллиона», не восходит к времени, проведенному Толкином во Франции, не говоря уже об окопах как таковых. Первая из проблем заключалась в невозможности сосредоточиться; кроме того, был высокий риск потерять написанное. Роб Гилсон в свое время сообщал из траншей: «Некоторые говорят, что будто бы читают здесь книги; не понимаю, как им это удается». Ненасытный Дж. Б. Смит умудрился прочесть во Франции великое множество книг, но после того как по пути из Англии он потерял свое длинное стихотворение «Погребение Софокла», он старался отсылать домой все написанное. Получив от Толкина «Одинокий остров», Смит переписал и его и отправил копию в Уэст-Бромидж для вящей сохранности. Сочинять длинное повествование в ходе напряженной окопной жизни, когда все время что-то отвлекает, было нереально. Представить мысленным взором вязы Уорика уже, по всей видимости, оказалось непростой задачей, поскольку в Тьепвальском лесу было куда как неспокойно. Эдмунд Бланден рассказывал о «кошмарных деревьях-виселицах», а Чарльз Дуи в своих военных мемуарах «Тяжкий путь» писал: «В лесу тишины не бывало, артиллерийский огонь и ружейная пальба неумолчным эхом отзывались между деревьями, как свидетельство неослабной бдительности противостоящих позиций. Ночами взлетали и падали сигнальные ракеты: в их отсветах тени от деревьев становились темнее и гуще, а сам лес – еще более мрачным и угрожающим».