. Это ностальгия – но не по запомнившемуся счастью, а по утраченной связи, невзирая на весь ужас, мерзость и изнурительный труд.
На целых пять дней (по большей части сухих) второй недели сентября 1916 года 25-я дивизия заполонила дороги из конца в конец. Извиваясь змеей, она ползла на запад: тянулись пропыленные колонны конных и пеших, громыхали вереницы машин снабжения. После двух месяцев сражений и окопных будней Толкину наконец-то дали передышку. Многие офицеры ехали верхом; но, как потом выяснилось, во Франции он передвигался только пешком: дети Толкина впоследствии вспоминали, как он рассказывал о «бесконечных, всегда пеших маршах… причем иногда приходилось тащить амуницию других солдат вдобавок к собственной, чтобы помочь им продолжать путь»[90].
Во Франквиле, на полпути между Западным фронтом и Атлантическим океаном, дивизия встала на отдых, и с 12 сентября начались учения. К концу второй недели в распоряжении Толкина было шестеро свежеобученных связистов. Более того, он воссоединился со старым другом с нагорья Кэннок-Чейз.
Это был Лесли Риздон Хакстейбл. Он вырос в Тивертоне, что в графстве Девон, и был почти тремя годами младше Толкина. Он бросил учебу в Кембридже и завербовался в армию, мечтая о службе в стрелковом полку. Вместо того Хакстейбла отправили на обучение в 13-й батальон Ланкаширских фузилёров; двумя неделями раньше ровно такое же разочарование постигло и Толкина. Из лагеря на Кэннок-Чейзе младший лейтенант Хакстейбл дважды съездил в Отли (Йоркшир) на курсы связистов, и теперь, по всей видимости, его назначили заместителем Толкина – он должен был занять пост офицера связи батальона в случае, если Толкин выйдет из строя. Он прибыл очень кстати: у Толкина не заладились отношения с одним из старших офицеров. («Я очень расстроился, прочтя о твоих трениях с начальством, – писал Смит. – Я отлично знаю, как отдельно взятый офицер может изгадить жизнь младшему по званию, ежели он в достаточной мере свинья, чтобы задаться такой целью». Батальон временно оказался под началом двадцатилетнего капитана Меткалфа: Бёрд убыл в отпуск на десять дней.) «Хакс», как называл его Толкин, был назначен в ту же роту «А», а когда фузилёры вернулись в Эдовиль неподалеку от Соммы, друзья поселились в одной палатке. Пока они отдыхали, на поле боя произошли судьбоносные, знаменательные события.
В 1945 году Толкин описал Вторую мировую войну как «первую Войну Машин», отмечая, что по ее завершении «все обеднели, многие осиротели или стали калеками, миллионы погибли, а победило одно: Машины». Напротив, конфликт 1914–1918 годов был битвой людей с машинами, старого мира с новым. К сентябрю 1916 года битва на Сомме, подобно осаде Вердена, превратилась в чудовищную и практически безрезультатную борьбу на истощение. Успех массированной атаки пехоты на укрепленные пулеметные позиции теперь представлялся немыслимым, так что основной задачей стало перебить как можно больше немцев. Столь бессмысленное принесение в жертву множества молодых жизней оставило неизгладимый след в сознании толкиновского поколения: эти люди отказались отправлять своих сыновей на такую же позиционную бойню следующей войны. Куда чаще основной действующей силой становились машины: бомбардировщик «летающая крепость», беспилотный самолет-снаряд, авианосец, атомная бомба – их сталкивали друг с другом или обрушивали на гражданское население. Но исторический перелом произошел именно на Сомме, когда на сцену вышли танки.