изготовило репродукцию картины в 1915 году, и еще до конца года было продано 250 000 экземпляров – беспрецедентное количество! В окопах «Свирельщик грез», по одному из отзывов, стал «своего рода талисманом».
Но возможна и более циничная трактовка: «Война призвала и фэйри. Как и всех прочих праздных потребителей, их принудили работать на нужды фронта». В театральной пьесе 1917 года была строчка: «Эльфов голоса зовут: “Помоги Британии!”» Порою любовь солдат к сверхъестественному с успехом использовалась, чтобы оживить скучную и утомительную боевую подготовку, как однажды обнаружил для себя Роб Гилсон в ходе батальонных полевых учений: «Нам устроили фантастическое “мероприятие” с участием ведьмака, который якобы совершал черные обряды в церкви Мадингли[43]. Роты «C» и «D» выступили в роли летучего отряда, посланного армией на запад захватить колдуна». Однако в целом призывная кампания фэйри не затронула, а колдуны были освобождены от военных маневров. Фаэри по-прежнему вторгалась в жизнь солдат, но она скорее воздействовала на воображение более традиционным, неуловимым образом. И хотя Джордж Макдональд предостерегал против попыток дать точное определение волшебной сказки, заявляя: «Я скорее взялся бы описать абстрактное человеческое лицо или перечислил, что должно входить в состав человеческого существа», Толкин предпринял такую попытку двадцать четыре года спустя в своей лекции «О волшебных сказках», где утверждал, что Фаэри обеспечивает средства для исцеления, бегства и утешения. Эту мысль можно проиллюстрировать применительно к Великой войне, во время которой Фаэри давала солдату возможность исцелить душу, возродив в ней ощущение красоты и чуда, мысленно бежать от обступивших со всех сторон бед и зла и обрести утешение после всех утрат – даже утраты рая, которого он никогда не знал, кроме как в воображении.
Для того чтобы немного украсить блиндажи и окопы, некий благотворитель прислал специально заказанные иллюстрированные плакаты со стихотворением Роберта Луиса Стивенсона «Дремотная земля» – этой чарующе-манящей версией волшебной страны. Чтобы собрать денег для сирот, чьи отцы погибли в морских сражениях, была опубликована «Флотская книга волшебных сказок», в которой адмирал сэр Джон Джеллико отмечал: «К несчастью, множество наших моряков и морских пехотинцев (в отличие от более удачливых фэйри) при попытке убить великана все-таки гибнут». Фаэри как образ старой доброй Англии воскрешала в памяти дом и детство и будила патриотизм, а Фаэри как страна мертвых или вечно юных представлялась посмертием менее суровым и далеким, нежели иудеохристианский рай.