– Она могла не знать, что именно делает, – возразили Тии. – Ведь она не тигр и не росла в кругу тигров. Она знала классическую литературу, умела сочинять стихи, читать наизусть отрывки из великих книг, но…
– Ну, а что еще может означать, когда кто-то предлагает делиться с тобой каждой своей трапезой и позволять тебе есть из его тарелки и пить из его чашки? – резонно спросила Синь Кам, и Тии помедлили.
– В этом случае ответов может оказаться больше, чем вы думаете. – Тии не спешили с продолжением, потому что ответов и впрямь было много, но они видели, что для тигров имеет значение всего один. И они внесли соответствующую пометку в записи.
Стало еще холоднее, снег валил не переставая. Тии встали, чтобы размяться и подбросить дров в костер, и в это же время Синь Хоа бесшумно удалилась в темноту. Спустя поразительно краткое время она вернулась с тощей тушкой свежеубитого зайца-беляка. Эта добыча пришлась бы тигру на один укус, но Синь Хоа с точностью врача вспорола зайцу живот и уронила его в подставленные руки Тии.
– Ешьте, – благосклонно велела тигрица. – Не в наших обычаях морить голодом людей, которые рассказывают нам истории.
Тии с трудом подавили в себе желание спросить, не означает ли этот поступок, согласно закону или традициям, что они теперь связаны с сестрами-тигрицами. Если и означает, выяснить это можно было позже.
Сыюй забрала у Тии зайца и, прежде чем освежевать его, вытащила потроха, отрезала крошечное сердце и печень размером чуть побольше и протянула их Тии.
– Выберите что-нибудь одно, – сказала она. – А я возьму то, что останется.
Тии с любопытством выбрали сердце, а когда Сыюй сунула в рот печень, сделали с сердцем то же самое.
Сердце было еще теплым, и острые зубы Тии аккуратно рассекли упругую мышцу, чтобы удобнее было жевать ее. Она имела вкус в основном железа и крови, непривычный для Тии, но они сдержали первый порыв выплюнуть сердце и быстро пережевали его, ощутив почти головокружительный прилив тепла и довольства. С тех пор, как минувшим днем они ели оленину, прошло много часов, рассвет был уже близок.
– Ну вот, теперь мы состоим в браке, – торжественно заключила Сыюй, а Тии вздрогнули, возмущенно уставились на нее и увидели, что она смеется.
– Могла бы вести себя посерьезнее, – упрекнули они, а Сыюй пожала плечами.
– Нам же сказали, что Пылук отпустят даже при наихудшем исходе из возможных, Баосо все еще дышит, и нас не съедят, пока не закончится ваш рассказ. Чего мне сейчас остерегаться?
– Высмеивания наших брачных традиций? – подсказала Синь Лоан.