– По моей милости? Это как же? – спросила Никкола.
– Ты больше не приходила на ту улицу, где мы впервые увидели друг друга, а я столько раз искал тебя там, – сетовал он. – Даже с постоялого двора съехал, хотя там все было, что требуется, и снял жилье в весьма убогом домишке на улице Святого Иакова, лишь бы тебя сподручнее было высматривать. Часами сидел у окна, все глаза проглядел, вдруг ты мелькнешь среди прохожих.
– Вам, стало быть, вправду хотелось меня увидеть? – осведомилась Никкола.
– Что ты спрашиваешь! – воскликнул Бехайм. – Сама знаешь, тебе стоит только глянуть на мужчину, и он сей же миг теряет рассудок!
– Удивительное дело! – заметила Никкола. – Значит, чтобы возникло желание снова меня увидеть, надобно потерять рассудок?
– Ах, молчи и не путай все на свете, ты прекрасно все понимаешь, – сказал Бехайм. – Сперва посмотрела на меня, заставила по уши влюбиться, а потом сбежала, ровно пантера какая. А я стоял, знать не зная, что с собою делать. Поверь, чтобы разыскать тебя, я бы не побоялся продать душу дьяволу.
– Нельзя так говорить! – Никкола перекрестилась.
– А за то, что я снова тебя повстречал, – продолжал Бехайм, – благодарить надо только мою удачу, которая вовремя привела меня в трактир, где Манчино поджидал тебя. Ты для этого ничего не сделала.
– Неужели? – Никкола улыбнулась и покраснела. – А Манчино сердит на меня. С того дня так больше и не показывался, избегает меня.
– Да, ты для этого ничегошеньки не сделала, – объявил Бехайм. – Ты искала его, Манчино, а не меня.
– А вы видели, как я шла мимо, но даже и не подумали броситься вдогонку, – корила Никкола. – Видели и позволили мне уйти. Я помню, перед вами стоял кувшин вина, и вы никак не собирались с ним расстаться. Вот какое ваше усердие. А я? Я увидела вас рядом с Манчино и сразу сказала себе: ну, если это не удобный случай, то…
Бехайм именно это и хотел услышать, но не успокоился, желая слышать из ее уст еще и еще больше, и потому продолжал допытываться:
– Значит, ты увидела меня рядом с Манчино. И как же я тебе показался?
– Ну, я посмотрела на вас, – сообщила Никкола, – хорошенько посмотрела, и, в общем, не нашла ничего такого, что бы мне могло не понравиться.
– Понятно, не горбатый, не расслабленный, не косоглазый, – заметил Бехайм и провел ладонью по щеке и бородке.
– И я сказала себе: знаешь, Никкола, в любви женщина иной раз должна сделать первый шаг, – продолжала девушка. – Хотя надо ли мне было так поступать…
– Не сомневайся в этом! – воскликнул Бехайм. – Ты поступила совершенно правильно. Знаешь ведь, я чуть с ума не сошел от любви к тебе.