– Да, нам и правда лучше уйти отсюда, – согласился Банделло. – Он чует пташек, которых я несу, и до смерти их напугал своими воплями. Подле этого разбойника они носу из клеток высунуть не посмеют.
Компания зашагала дальше, направляясь к рощице пиний. Только резчик Симони замешкался, все глядел на трактир, но скоро догнал своих.
– Пропала, не видать ее больше, – сообщил он. – Вы разве не заметили? Всего на миг она появилась в окне, а я успел ее узнать.
– Кого вы успели узнать? – спросил художник д’Оджоно.
– Девушку. Никколу, – ответил резчик. – Вы ее знаете, она дочка ростовщика. И хоть она ни разу не удостоила меня ни единым взглядом, я все равно радуюсь, когда встречаю ее. Прелестное существо. Она ходит к мессе в церковь Сант-Эусторджо.
– Да, красивая девушка, – сказал мессир Леонардо. – Создавши ее личико, Господь явил великое чудо.
– Она из Флоренции, эта легкая, парящая поступь у нее от флорентиек, – восхищался резчик.
– Тем не менее, – заметил поэт Беллинчоли, – ни поступь, ни красота не снабдили ее мужем или хоть поклонником.
– Что? Поклонником? – воскликнул юный Банделло. – Неужто не видите, что мессир Симони до смерти в нее влюблен? Вы ведь не станете отрицать, мессир Симони? Ну так вернитесь и поговорите с нею, скажите, как обстоит дело!
– Поговорить с нею? – изумился резчик. – По-вашему, это так легко и просто?
– Идите, разве можно этак робеть, – подначивал Банделло. – Смелее! Вы мужчина видный, с чего бы ей привередничать. А хотите, я попробую? Тут ведь главное – найти правильные слова.
Несмотря на кучу клеток за спиной, он приосанился, будто стоя перед девушкой, и даже умудрился отвесить весьма изящный поклон.
– «Синьорина! – начал он свою речь. – Коли мое общество вам не помеха…» Нет! Очень уж избито. «Прелестная синьорина, раз уж мне выпало счастье так неожиданно вас повстречать, молю всем сердцем, примите в дар мою любовь и наставьте, чем завоевать вашу!..» Ну, что скажете, мессир Симони? Нравится? Да, у аптекаря такое не купишь.
– Оставьте ее в покое, – сказал Беллинчоли. – Она не настолько глупа, чтобы затевать шашни с вашим братом, ибо ей хорошо известно: в конечном итоге ее ждет позор и осмеяние. Поверьте, невелико счастье – быть такой красавицей, когда ты дочь Боччетты.
Некоторое время все молчали.
– А я вам говорю, у нее есть возлюбленный. – сказал вдруг художник д’Оджоно, – и как раз сейчас у них свидание. И должно быть, он нездешний, не ведает, кто ее отец. Вот, значит, где она встречается с возлюбленным, в этом трактире. Очень мне любопытно…
Он пожал плечами и больше ничего не добавил.