– Простите, пожалуйста, – вдруг раздался голос со стороны двери. – Я очень запоздал… Вы один, барон? Сольгруба здесь еще нет?
Я вскочил. Очевидно, я не расслышал звонка. Ослепленный ярким огнем камина, я не узнавал человека, стоявшего передо мною в полумраке.
– Я стучал, но не услышал ответа, – сказал поздний гость и прикрыл за собою дверь. – К вам Сольгруб еще не приходил?
Он приблизился на шаг, свет настольной лампы озарил его лицо. Теперь я узнал его. Феликс, брат Дины. «Что ему нужно здесь? – спросил я себя, опешив. – Что привело его сюда, черт побери?»
– Сольгруб? Нет, он не приходил, – сказал я, растерявшись. – Со вчерашнего дня я не видел его.
– В таком случае он сейчас, по-видимому, придет, – проговорил Феликс и сел на стул, который я подвинул ему. – Сольгруб, мой друг Сольгруб помешался на одной идее. Он считает вас совершенно непричастным к происшествиям, повлекшим за собою самоубийство Ойгена Бишофа. И пригласил меня сюда, чтобы представить мне, как он выразился, результаты своих исследований в вашем присутствии.
Я молча выслушал его. Ничего не ответил.
– Мы оба, барон, – продолжал Феликс, – знаем, как произошло дело в действительности. Сольгруб – это фантаст, он крайне склонен становиться в смешные положения. Самоубийство какой-то совершенно мне неизвестной дамы находится, по его мнению, в связи с самоубийством моего зятя. Он упомянул о каком-то эксперименте, который сулит ему важное открытие, и о влиянии некоего таинственного незнакомца – видит бог, мне было нелегко выслушать его до конца. Если я правильно понял его, он строит свою систему ошибочных силлогизмов на том факте, что Ойген Бишоф выстрелил дважды: один раз в себя, другой – в неизвестную цель. Когда Сольгруб придет, в чем я не сомневаюсь, чтобы признаться нам в своем заблуждении, я разъясню ему тайну первого выстрела: Ойген Бишоф ни разу еще не пускал в ход своего револьвера. Вот почему он сделал пробный выстрел, прежде чем направил оружие на себя самого. Таково простое объяснение. Странно, что Сольгруба нет еще здесь.
– Вам угодно ждать его? – спросил я резко, ибо хотел положить конец этой беседе.
– Если я не мешаю вам…
– Позвольте мне в таком случае продолжать свою работу.
И, не ожидая ответа, я взял из стола пачку писем и начал их просматривать.
– Зеленый молитвенный коврик из Боснии! – сказал Феликс, глаза его блуждали в полумраке, окутавшем комнату. – Сколько времени прошло с того дня, когда я сидел здесь перед вами в последний раз? Я был вольноопределяющимся вашего полка и пришел с вами посоветоваться по одному тяготившему меня делу. Eheu, fugaces, Postume, Postume