Вот такие мысли пронеслись в голове у Мирославы за долю секунды, а сказала она другое:
– Я не помню, Всеволод Мстиславович. Столько событий… Но если хотите, я могу уточнить.
Он не захотел. Мирослава его понимала. Зря он вообще ее об этом спрашивал. Слишком личный вопрос, слишком… подозрительный.
– Так что ты делала в Чернокаменске? – спросил он и улыбнулся. Улыбка получилась неискренней.
– Я навещала учителя музыки Исаака Моисеевича. Вы помните его, шеф?
– Конечно помню! – Эта Тёма была безопасной, и улыбка Всеволода Мстиславовича сделалась по-настоящему расслабленной. – Я предлагал ему работу в школе, но он отказался, сослался на возраст. Но я не понимаю, зачем он понадобился тебе и этому следователю Симонову.
– Самохину, – поправила Мирослава. – Исаак Моисеевич тринадцать лет назад вел фоторепортаж жизни в Горисветово.
– Да? Не припоминаю.
– Следователь Самохин подумал, что фотографии могли бы помочь ему установить связь между событиями прошлого и настоящего, систематизировать возможных свидетелей.
Всеволоду Мстиславовичу не понравилось ни про связь, ни про систематизацию.
– Плохо, – сказал он жестко. – Если этот провинциальный Пинкертон начнет копать, у школы могут возникнуть проблемы. Никто не станет ждать завершения расследования. Я потеряю и учеников, и инвесторов. Мирослава, надеюсь, ты не нашла никаких фотографий. – Это не был вопрос, это было утверждение, не требующее обсуждения.
– Фотоальбом утерян, Всеволод Мстиславович.
– Хорошо. – Кажется, он вздохнул с облегчением. – Будем надеяться, что это досадное происшествие больше не повторится. Я поговорю с кем следует, чтобы дело поскорее закрыли. С родителями и попечительским советом тоже поговорю. Придется усилить охрану школы… – Он задумался. – Мирослава, подготовь мне список частных охранных агентств. Нужны самые лучшие, с незапятнанной репутацией. Может быть, еще получится все исправить.
Он говорил, а Мирослава думала, какую чудовищную ошибку едва не совершила. Она надеялась, что связи и деньги могут заполнить черную дыру в ее душе. Она и подумать не могла, что дыра может шириться именно из-за этого ее безумного плана стать частью семьи Горисветовых, частью этого мерзкого и бездушного мира. Ей повезло. Она не сделала последний шаг, осталась человеком. По крайней мере, ей хотелось так думать. Ей еще об очень многом предстоит подумать, потому что, когда она докопается до правды, придется начинать жизнь заново. Без Славика и его всесильного папеньки!
– Я все сделаю, – сказала она, а потом спросила: – Вы останетесь на ужин?