– Нет, – ответил он как-то излишне резко и излишне поспешно. – У меня еще много дел. Если объявится мой блудный сын, скажи, что я хочу его видеть. И пусть не смеет выключать мобильный.
– Я передам. – Мирослава бросила быстрый взгляд на часы. Рабочий день официально подошел к концу, впереди ее ждали архивные документы и фотографии Исаака Моисеевича. Эту ночь она была намерена провести с максимальной пользой. Больше никаких видений и пряток!
Перед тем, как уйти к себе, Мирослава уже привычно обошла всю усадьбу. Пересчитала по головам оставшихся учеников. Заглянула в оранжерею. Подумалось вдруг, что Лисапета тоже свидетель тех страшных событий, которые случились тринадцать лет назад. Подумалось, что, если отбросить эту глупую начальственную спесь и просто поговорить, от Лисапеты можно узнать что-нибудь важное.
Лисапета возилась со своими диковинными растениями. В искусственном тумане ее грузная фигура казалась тоньше и изящнее, а сама она выглядела моложе. Словно бы оранжерея обладала магией и способностью возвращать в прошлое. Может быть поэтому Лисапета и проводила тут все свое свободное время?
– Елизавета Петровна! – Мирослава ступила в это парное туманное облако. – Елизавета Петровна, можно с вами поговорить?
– Мирочка?! – Она обернулась с какой-то суетливой поспешностью, едва не налетела на стоящее в проходе цинковое ведро. – Как ты… Как вы меня напугали, Мирослава Сергеевна!
– Простите, я не хотела. Парно тут… – Мирослава помахала перед лицом рукой, разгоняя туман.
– Дмитрий Леонидович починил наконец установку для искусственного тумана. Знаете, с опрыскивателем очень утомительно… Если хотите, можем выйти на свежий воздух.
Мирослава хотела. В сумрачном и влажном нутре оранжереи она начала задыхаться.
Они уселись на стоящую неподалеку кованую скамеечку. Лисапета с усталым вздохом вытянула перед собой ноги.
– Вены, – сказала с какой-то тихой покорностью судьбе. – Надо бы прооперировать, но все никак не решусь. Так о чем вы хотели поговорить, Мирослава Сергеевна?
– О прошлом. – Мирослава сорвала травинку, хотела было сунуть ее в рот, но передумала и просто зажала в пальцах. Лисапета вздохнула. Это был мучительный и тоскливый вздох. Наверное, она подумала про свое собственное прошлое, про свое в одночасье разбившееся счастье. И Мирослава поспешила ее успокоить.
– Мне кажется, я видела свет на смотровой площадке Свечной башни. Вдруг это кто-то из наших?
– Этого не может быть. – Лисапета покачала головой. – Башня заперта с тех самых пор… – он осеклась.
– С каких пор, Лизавета Петровна? – мягко поинтересовалась Мирослава.