Поскольку вернулась она еще засветло, то включать везде свет не стала, только привычно уже проверила ванную. В ванной царил стерильный порядок. Ванна на курьих лапах – Мирослава теперь мысленно называла ее только так, – сияла чистотой. Никакого воска! Никакой воды! Но, прежде чем вернуться в комнату, Мирослава все равно наполнила ванну до половины, постояла в задумчивости, выдернула пробку, понаблюдала как стекает вода. Вода стекала правильно, воронка закручивалась против часовой стрелки. Волосы не вздыбливались, а сама она не зомбовела. Можно браться наконец за свои изыскания.
Первым делом она попыталась отыскать Артёма Морозова в сети. Вбивала в поисковик сначала просто имя и фамилию, потом перед фамилией добавила слово «музыкант». Интернет оставался глух к ее поискам, и тогда Мирослава перешла к соцсетям. Артемов Морозовых оказалось очень много, не особо помог даже фильтр по возрасту. Но Мирослава решила проявить настойчивость, она пересмотрела практически все открытые профили, она с затаенной надеждой всматривалась в каждую фотографию, пытаясь во взрослом мужчине узнать мальчика, прислушиваясь к интуиции и сердцу. Интуиция молчала, сердце не екнуло ни разу. А список Артемов Морозовых подошел к концу.
Из своих изысканий Мирослава, помимо разочарования от потерянного времени, вынесла и еще кое-что. Артём не стал скрипачом. Его мечта не исполнилась точно так же, как ее собственная. Это проклятое место отобрало у них и талант, и надежду на будущее…
Покончив с рефлексией и запив ее чашкой крепчайшего кофе, Мирослава засела за привезенные из архива копии документов. Кое с чем она уже успела бегло ознакомиться еще в Чернокаменске, но сейчас планировала подойти к вопросу с максимальной обстоятельностью. В имеющихся записях она теперь искала не только упоминания Августа Берга, но и Горисветово. Как говорится, чем черт не шутит?!
И ей повезло! Удача ждала ее в электронной папке «Пресса», в которую Иван сбросил ей сканы всех имеющихся в архиве изданий газеты «Ведомости Чернокаменска». Газеты в ней были сгруппированы по годам, что значительно облегчало поиски. Мирославу интересовало лишь два конкретных года: год закладки Свечной башни и год смерти Августа Берга. Что ни говори, два года – это не двадцать, хотя даже так работы ей предстояло немало.
Первое упоминание Горисветово она едва не пропустила. От потока информации глаз замылился, а внимание рассеялось. Наверняка, она бы проморгала эту заметку, если бы не фотография. С фотографии на нее смотрела Агния Горисветова. Она позировала рядом с толстым, безвкусно одетым мужчиной, в объектив камеры смотрела прямо, без улыбки и смущения. За ее спиной Мирослава разглядела высокого и болезненно-худого юношу. В отличие от Агнии и мужчины, юноша смотрел куда-то в сторону. Одежда его была скромной, но аккуратной, а взгляд казался отрешенно-мечтательным. Мирослава решила, что это один из воспитанников Горисветовоской школы, сопровождающий свою патронессу.