В ванну Мирослава забралась уже не с чашкой кофе, а с бокалом вина, красного и густого, сладкого, как мед. Сегодня ей было нужно именно такое, сладкое и тягучее, почти ликерное, чтобы запить горечь и страх от пережитого, чтобы забыть.
Вино ласкало нёбо. От теплой воды поднимался пар. Мирослава закрыла глаза, с головой ушла под воду, а когда вынырнула, вода была холодной. Нет, она была ледяной! Нет, это была не вода, а кровь. Такая же терпкая и густая, как вино. Она стекала с Мирославиных пальцев, срывалась каплями, закручивалась в стремительную воронку. По часовой стрелке. Снова по часовой… Воронка закручивалась, а уровень воды в грифоньей ванне оставался прежний. Или не воды?..
Она бы закричала, заорала бы в голос даже не от страха и холода, а от отвращения, если бы голос ее снова не подвел. Крика не получилось. Даже слабого хрипа не вышло. А за спиной, со стороны изголовья грифоньей ванны кто-то стоял, и ласковый шепот заставлял волосы на Мирославиной голове шевелиться, вставать дыбом.
– Раз, два, три, четыре, пять! Я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата…
Она не спряталась! Зазевалась! Расслабилась и не успела! И теперь та, что стоит в изголовье ее грифоньей ванны, запятнает ее в этой страшной игре в прятки, пометит, оставляя на коже огненный отпечаток. И теперь та, что стоит в изголовье грифоньей ванны, заберет ее в Свечную башню, где она будет гореть мучительно ярким светом, пока не сгорит дотла, освещая собой жуткую и полную чудовищ тьму.
– Кто не спрятался…
Она кожей чувствовала, каждым своим превратившимся в антенну волоском чувствовала, как из этой чудовищной темноты к ней тянется рука. Вот уже почти дотянулась…
И Мирослава спряталась! Набрав полные легкие воздуха, с головой ушла в наполненную холодной водой ванну. Теперь уже снова водой… Пузырьки воздуха вырывались из ее губ, тонкой вереницей всплывали на поверхность, предательски обозначая то место, которое она выбрала для этих страшных пряток. Ей не скрыться и не убежать, потому что та, что стояла в изголовье грифоньей ванны, теперь склонялась над ней…
Сначала в воду соскользнули косы, похожие на белых безглазых змей. Они слепо извивались прямо над Мирославиным лицом, не задевая, не причиняя боли. Но потом в воду погрузилась рука, зашарила тоже слепо, но уже куда настойчивее. Мирославу пока спасал рост, она была маленькая, а ванна огромная. Если она будет лежать тихо-тихо, ее не найдут! И та, которая играет в прятки, оставить наконец ее в покое.
Не оставила…
Холодные пальцы сомкнулись на Мирославиной шее, сдавили. И она закричала сиплым беззвучным криком, захлебываясь собственным ужасом и ледяной водой.