[252, с. 10–11]. В разделе «Е. Распределение труда» дан распорядок дня по часам: «Встают в 4 часа. От 5 до 8,5 класс. От 8,5 до 9 завтрак. От 9 до часу мастерская или огород. В час обед, до 3 отдых. От 3 до 6 класс. От 6 до 8 мастерская (при свечах) или огород. В 8 ужин, потом сон. Выходит: час на чистку комнат и себя, 6,5 часа класса, 6 часов телесной работы, 4 часа на еду и отдых и 8 часов сна; данные все говорят в пользу моего плана. Наука выведет из незнания. Предрассудки не будут иметь пищи, а напротив того, наука нечувствительно перебросит из них совсем в другую сферу. Воспитаем мы людей практических, к делу прилагаемых, здоровых умом и телом; добросовестных, потому что им не будет ни примера, ни поощрения к обману; мужественных духом, потому что их отучат от испуга и приучат к чувству самостоятельности; трудолюбивых – это уже обязанность учителя и моя пристрастить к труду. Они выйдут свободными людьми, хотя и обязуются остаться четыре года в нашем крае, чтобы успеть иметь влияние и обучать других. Во всяком случае, мы образуем человек 10 отличных мужиков-пропагандистов, и воскресными классами мы обучим большое количество детей грамоте.
Чего же более? А между тем приготовится к печати курс популярной энциклопедии» [252, с. 14].
Сложно не заметить в планах Огарева поразительное сходство с аналогичными проектами западноевропейских утопистов, вроде Питера Плокбоя, Джона Беллерса и Роберта Оуэна. Общая у него канва и с социализмом в целом: рациональное производство без разделения труда (крестьяне обучаются самым разным ремеслам и земледелию), жесткая регламентация рабочего и свободного времени, обобществление воспитания детей, борьба с «предрассудками». Однако Огареву не было суждено добиться своей цели, его эксперимент полностью провалился, а сам автор потерял на этом много денег. Свое разочарование крестьянином, не поддающимся такой социальной инженерии, не оценившим благие намерения просвещенного экспериментатора, Огарев выразил в поэме «Господин» и «Деревня».
* * *
По мере приближения к последней четверти XIX столетия и по мере осознания провала реформ Александра Пв деле полного освобождения крестьян (крестьяне получили свободу, но оставались «временнообязанными», им приходилось платить «выкупные платежи», размер которых уменьшили в 1881 и 1905 гг., но отменили только в январе 1907 г.) нарастал радикализм, градус которого, казалось бы, снизился на непродолжительное время в 1860-е гг. в связи с надеждами на реформы. Кажется, одной из «первых ласточек», наряду с «ишутинцами» и неудачным покушением Дмитрия Каракозова на императора Александра II, оказалась экстремистская организация Сергея Нечаева «Общество народной расправы». Предполагалось, что ее члены перейдут от слов к радикальным действиям. Свои социалистические убеждения Нечаев, познакомившийся в Швейцарии с Огаревым и Бакуниным и получивший от первого деньги «на революцию», выразил в т. н. «Катехизисе революционера». Если суммировать все написанное в этом отвратительном тексте из 26 параграфов, то выйдет следующее: