[271]. Невероятная жестокость расстрелов людей на глазах у их родственников, по всей видимости, была эффективна. Как мне кажется, сама логика действий большевиков в отношении крестьян похожа на тактику оккупационной армии, для которой местное население не представляет никакой ценности. Более того, террор не заканчивался уничтожением в местности «бандитов». Всех оставшихся в живых крестьян обязывали обслуживать инфраструктуру под страхом новых расстрелов заложников, что отражено в приказе № 189 от 9 июля, предписывавшем расстреливать не менее пяти заложников за порчу мостов и обязывавшем местное население охранять и ремонтировать их.
При подавлении Тамбовского восстания большевики использовали химическое оружие и концлагеря. В приказе № 0116 от 12 июня 1921 г. читаем: «Остатки разбитых банд и отдельные бандиты, сбежавшие из деревень, где восстановлена Советская власть, собираются в лесах и оттуда производят набеги на мирных жителей. Для немедленной очистки лесов приказываю: 1. Леса, где прячутся бандиты, очистить ядовитыми газами, точно рассчитывать, чтобы облако удушливых газов распространялось полностью по всему лесу, уничтожая всё, что в нем пряталось. 2. Инспектору артиллерии немедленно подать намести потребное количество баллонов с ядовитыми газами и нужных специалистов» [371]. Однако эффективно использовать газовые снаряды большевики не могли в силу слабой организации и оснащения соответствующих подразделений, а также отсутствия опыта. Известны лишь несколько случаев их применения: в бою у деревни Смольная Вершина 13 июля 1921 г. (15 химснарядов), в бою у озера Ильмень 14 июля того же года (50 химснарядов) и при очистке Паревского леса 1-10 августа 1921 г. (59 химснарядов). Это совсем немного, учитывая общее количество выделенных Тамбовскому командованию боеприпасов: 2000 газобаллонов и химснарядов [32].
Зато концлагеря использовали вполне успешно. Насчет их применения документов нам оставлено достаточно. Например, из сведений о составе заключенных Кирсановского концентрационного полевого лагеря № 8 1-го боеучастка мы узнаем, что в нем содержалось на 21 июня 1921 г. 1013 человек. Из них 318 человек – это заложники из членов семей «бандитов» (т. е. повстанцев) [310]. Из доклада заведующего губернским управлением принудительных работ В. Г. Белугина от 22 июня 1921 г. известно, что всего было создано семь концлагерей вместимостью в 13500 человек, а на 20 июня в них содержалось 6000 человек и еще 3000 высланы в лагеря других губерний. При этом Белугин бьет тревогу в связи с необходимостью размещения в лагерях детей: